***

Старая барыня Серафима Гордеевна никому не мешала. Жила тихо, слуг не гоняла, гостей принимала редко, сама выезжала еще реже. Были у нее любимые знакомцы еще по старым временам, вот с ними и общалась.

Вся ее жизнь подчинялась раз установленному порядку. Летом в седьмом часу, а зимой в восьмом часу она вставала. Верная Лидушка подавала умыться и одеться, а потом наступало время истовой молитвы. Хозяйка и служанка долго стояли на коленях перед образами, повторяя знакомые слова обращения к Всевышнему.

Потом был завтрак. На столе, покрытом кружевной скатертью, хозяйку ждали свежие крошечные булочки с маком, блюдечко с янтарно-желтым маслом, вазочка с вареньем из яблок или вишни, темно-синий керамический кофейник, молочник со свежими сливками и крохотная кофейная чашечка из любимого сервиза.

Если за окном было лето, то за завтраком барыня смотрела в окно на цветы на клумбе или на розовые кусты. Садовнику Ипату в это время запрещалось портить прелестную картину своим низменным присутствием, и потому он в это время занимался другими делами. Если за окном было еще темно и ничего не видно, то барыня призывала к себе Лидушку и выспрашивала, как в соседней деревне живет ее дочь с мужем, и в зависимости от обстоятельств то одобрительно кивала головой, то осуждающе ахала. Лидушка рассказывала, а хозяйка с аппетитом поглощала любимое кушанье.

После завтрака Серафима Гордеевна шла в комнату, носящую громкое названье «кабинет», и туда тотчас проходил управляющий Иван Кузьмич с неизменной толстой книгой под мышкой. Барыня вынимала из корзинки для рукоделия свое бесконечное вязание или вышивание, а старый управляющий уютным баском принимался рассказывать, какие в этом году виды на урожай пшеницы, да когда он планирует ехать на ярмарку.

Решение сложных хозяйских вопросов утомляло барыню и, отпустив управляющего неизменным «Иди, батюшка, смотри там в оба», она ложилась на полчасика отдохнуть. Затем почти всегда следовал моцион. Зимой барыня гуляла по дорожкам сада, а летом, если было тепло и сухо, ходила в свою деревеньку в сопровождении Лидушки.

В дневное время в деревне почти никого не было, поскольку все трудоспособное население занималось полевыми работами. Только малые ребятишки бегали по улицам, да в некоторых избах копошились старики.

Строгая, рачительная хозяйка Серафима Гордеевна заходила в избы, усаживалась на лавки, расправляла широкую юбку и принималась беседовать со старыми хозяевами о жизни в стародавние времена. Все казалось, что раньше было лучше, трава зеленее, а люди послушнее, да и работали усерднее.

Потом барыня заглядывала в печь, смотрела, что наготовила хозяйка, ходила по двору, наведывалась в сараи, высказывала свои приказания, которые следовало передать вернувшимся с пашни хозяевам. Старики кивали головами и соглашались, что матушка благодетельница абсолютно права, а за этой непутевой молодежью только глаз да глаз.

К чудачествам своей барыни все давно привыкли, ничему не удивлялись, а иногда даже радовались, когда матушка Серафима Гордеевна навещала именно их избу, потому что она часто оставляла мелкую монетку на хозяйство.

С чувством удовлетворения утомившаяся старушка возвращалась домой. По дороге Лидушка обязательно должна была нахваливать хозяйку за ее прозорливость, хозяйственность и добросердечие. Барыня с удовольствием слушала похвалы собственной рачительности. Если вдруг казалось, что Лидушка недостаточно красноречиво хвалит ее, она подсказывала своей наперснице темы для дальнейших славословий и купалась в восторженных восхвалениях. Редко когда она оставалась недовольной фонтаном лести, но если все же такое случалось, то Лидушка внезапно становилась дурой безмозглой Лидкой, которая совсем с ума свихнулась.