Это ли не чудо произошло? Не для того ли, чтобы случилось это знакомство, так потянуло тогда в Малиновку?

***

Домой Мирошников вернулся окрыленным. Он даже не обратил внимания на витавшие в воздухе вкуснейшие кухонные ароматы и только отмахнулся от Клавдии, которая по привычке принялась выговаривать ему за поздний приход. Константин вошел в свою комнату и бросился на кровать, даже не раздеваясь. Происходило что-то странное, и в этом надо было разобраться. Осмыслить. Систематизировать. Дать оценку. Проделать то, что у него всегда лучше всего получалось.

Константин вскочил с кровати, сел к столу, по многолетней привычке постучал по корпусу компаса, чтобы его стрелочка суматошливо забегала, ища правильное направление, и придвинул к себе стопку бумаги. Надо было описать и понять свое необычное состояние. Лист бумаги и перо всегда помогали ему расставить все по местам. Но на этот раз все было не как обычно. На чистом белом листе не нарисовалось ни одного квадратика или кругляшка, в который было так приятно занести пришедшее на ум обстоятельство. Зато весь лист оказался изрисованным женскими профилями. Не бог весть каким художником оказался Константин Павлович, но рисовал он от души, тщательно выводя кокетливые завитки аккуратной прически и вензеля буквы М.

Утром за завтраком Клавдия отметила у хозяина задумчивый вид, полуулыбку на губах и загадочный блеск в глазах. Он не стал реагировать на провокационное ворчание прислуги, которая хотела вызвать хозяина на слова, что он очень доволен ее работой, свежими пончиками и изумительно сваренным кофе. Подслушанный разговор с полицмейстером ее взволновал, и ей очень хотелось увериться в незыблемости своего положения в доме.

Но Константин Павлович быстро и довольно равнодушно проглотил вкусный завтрак и засобирался на службу. Клавдия попробовала напомнить ему про постельный режим, но Константин только отмахнулся, дескать, заеду к доктору и скажу, что прекрасно себя чувствую.

Наводя порядок в комнате хозяина, служанка увидела на столе листы с ночными художествами Мирошникова. Она долго сидела на стуле, вздыхая и шепча:

– Так-так-так, Клавка, дождалась. Втюрился хозяин. Не могут мужики без ентого сладкого. Ну, посмотрим, авось все и обойдется. Хозяйки еще мне тут не хватало. А как хорошо жили-то! Дружно!

Потом, копируя привычки хозяина, постучала пальцем по корпусу компаса, посмотрела на танец стрелки и снова вздохнула.

***

Следствие застопорилось. Казалось, что допросили всех, осмотрели всё, проверили все возникшие гипотезы, а ни единой зацепочки не нашлось. Пришлось даже отпустить из кутузки заключенных мужиков. Даже Ипата выгнали, поняв, что от него вообще нет толка. Он довел всех до истерики рассказами о том, что пора обрезать кустарники и собирать семена цветов. Без него это никто не сделает, а управляющий работу в саду и цветнике совсем не знает и никого на нее не поставит.

А барыня Серафима Гордеевна всегда свои семена ценила, и потому цветники у нее были всем на зависть. Мысли у садовника на события дня убийства поворачивались туго, из всех печальных дел у него крепко в голове сидело только то, что кому-то не понравилось оформление главной хозяйкиной клумбы. Мирошников, в очередной раз затеяв допрос с ним, в конце концов, плюнул и со словами: «ну, и туп же ты, братец», выгнал его вон.

Огласили завещание. Как и предполагалось, ближники покойной получили небольшие суммы, были завещаны деньги на нужды прихода и назван наследник. Все комнаты дома, кроме личных помещений Серафимы Гордеевной, были открыты, и постепенно жизнь пошла своим чередом в ожидании приезда нового хозяина.