Потом они вдвоем вернулись к дому, походили вокруг.

– Что предполагаешь, Харитон Иванович, как преступник проник в дом? – рассеянно спросил Мирошников, осматривая окно в опочивальне Серафимы Гордеевны.

– Наиболее вероятным кажется, что убийца проник в дом, когда хозяйка обедала в столовой. В гостях у нее был святой отец Антоний, он часто с ней обедал. В это время собаки на привязи, окна открыты, а хозяйственная активность в доме сходит на минимум, поскольку барыня может почивать, значит, шум в это время непозволителен. Да и бабы порядок уже навели, все помыли, оставалась работа только на кухне.

Думаю, убийца проник в дом через открытое окно в буфетной. Это совсем недалеко от личных комнат Серафимы Гордеевны. Злоумышленник мог выбрать время, когда в коридоре никого не было, и перейти в нужную комнату. Она никогда не запиралась, но никто не имел права заходить туда, кроме Лиды и Феклушки, которая обычно там убирает. Феклушка ушла еще до обеда, Лида обедала в людской со всеми домочадцами. В комнате Серафимы Гордеевны окно было закрыто. Во всяком случае, так утверждает Лида.

– Но тогда преступник должен знать расположение комнат в доме?

– Так точно, но дом маленький. Возможно, преступник просто рискнул, примерно предполагая, где что находится.

– И под окном буфетной клумба?

– Клуба, ваше благородие.

– Грязи на полу не было?

– Не было.

– Может, кто убрал?

– Управляющий доложил, что он сразу весь дом закрыл, когда прибежал.

– А где он сам был?

– Управляющий обедал у себя, когда прибежала девка Маруська, которую послал отец Антоний. Тот после обеда с хозяйкой и обычной богословской беседы, которой они всегда завершали совместную трапезу, направился в церковь, но его остановили крики от дома. Он вернулся, в доме кричала Лида, в коридоре перед барскими покоями толпились слуги. Отец Антоний разогнал всех, велел Маруське бежать за управляющим, а сам проверил пульс у лежащей на полу барыни. Утверждает, что орудие убийства не трогал. Лом до нашего приезда лежал так, как его бросил преступник.

Потом прибежал управляющий, он велел всем покинуть дом и запер окна и двери, а конюха с запиской отправил в город в полицию.

Когда мы с ребятами утром прибыли, то я в первую очередь проверил, что все закрыто. За забором, конечно, народ толпился, но в доме никого не было. Тело не убирали, оно так и лежало. И ломик рядом.

– Тогда почему нет грязи с клумбы нигде?

– Не могу знать. Возможно, убийца снял обувь, чтобы шаги не услышали.

– Может быть, может быть, – бормотал Мирошников, ползая по ковру в поисках кусочков земли, – Харитон Иванович, а сколько времени прошло между тем, как отец Антоний покинул хозяйку и когда он услышал крик.

– Все говорят, что ситуация очень быстро развивалась. Точно оценить слуги не могут, говорят только, что «в един момент» все случилось. Отец Антоний считает, что минут пять-семь прошло.

– Значит, злоумышленник успел за время обеда вскрыть замок. Это несложно. Замок самый элементарный. Он только для женщины представляет сложность, а для мужчины с ломом – простейшая задача. Возможно, преступник был с самого начала уверен в том, что замок простой, и он справится одним ломом. И потому он именно его взял на преступление.

Мирошников, закончив осмотр, скомандовал:

– Ну, идем на место преступления. И позови Лиду, надеюсь, она успокоилась.

Пока Мирошников ходил по комнате, заглядывая в открытые сундуки с добром, пришла Лида. Она с испугом смотрела на грозного следователя, который задумчиво рассматривал корзинку с рукоделием покойной и методично отщелкивал костяшки черных четок.