Я сам толком не знал, что говорю, но ощущения были приятные.

Сократ расхохотался и начал трясти головой, будто не мог поверить в то, что только что услышал. Потом подошел ко мне, мягко опустился на колени рядом с диваном, посмотрел мне прямо в глаза и тихо произнес:

– Возможно, когда-нибудь так и будет. Но пока тебе нужно понять, в чем разница между нами.

Он ткнул мне между ребер, потом еще раз, и еще…

– Воин действует…

– Черт возьми, перестань! – заорал я. – Ты действуешь мне на нервы!

– … а дурак только реагирует.

– Ну а чего ты ждал?

– Я тебя тыкаю, ты раздражаешься; я тебя оскорбляю, ты выдаешь реакцию гордости и гнева; я поскальзываюсь на банановой кожуре и…

Он отступил на два шага, поскользнулся и с глухим стуком упал на ковер. Я не сдержался и фыркнул от смеха.

Он сел на пол, повернулся ко мне и подвел черту:

– Дэн, все твои чувства и реакции – автоматические и предсказуемые, а мои – нет. Я творю свою жизнь спонтанно, а твоя целиком зависит от твоих мыслей, эмоций и твоего прошлого.

– Откуда ты знаешь насчет прошлого?

– Потому что я наблюдал за тобой годами.

– Ну да, конечно, – сказал я, ожидая продолжения шутки. Но продолжения не последовало.

Было поздно, мне нужно было все обдумать. Возникло ощущение, будто на меня возложили какую-то непонятную ответственность, а вот уверенности, что я смогу соответствовать, не было никакой. Сократ вошел, вытер руки, наполнил кружку водой из бачка. Глядя, как он не торопясь опустошает кружку, я сказал:

– Сократ, мне пора уходить. Уже поздно, а у меня много важных заданий по учебе.

Он молча сидел, глядя, как я натягиваю куртку. Когда я уже был на пороге, он заговорил медленно и очень отчетливо. Каждое его слово было словно легкой пощечиной:

– Тебе нужно пересмотреть приоритеты, если хочешь получить хотя бы малейший шанс стать воином. Пока у тебя ума, как у осла, а вместо души – невнятное месиво. Да, тебе действительно предстоит выполнить много важных заданий, но совсем в других аудиториях, о которых ты пока и понятия не имеешь.

Все время, пока он говорил, я молча смотрел в пол. Затем вскинул голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, но так и не решился этого сделать.

– Чтобы пережить все предстоящие тебе уроки, – продолжил он, – тебе понадобится в разы больше энергии, чем у тебя когда-либо было. Тебе придется очистить тело от напряжения, освободить ум от закоснелых убеждений, открыть сердце милосердию.

– Сократ, наверное, тебе не мешало бы ознакомиться с моим расписанием. Я все пытаюсь донести до тебя, насколько я занят. Я очень хотел бы приходить сюда чаще, но у меня так мало времени…

Он мрачно взглянул на меня:

– Времени у тебя еще меньше, чем ты думаешь.

– В смысле? – насторожился я.

– Пока это неважно. Иди.

– Понимаешь, у меня есть цели. Я хочу стать чемпионом. Хочу, чтобы моя команда побеждала в национальных чемпионатах. Я хочу закончить университет с отличием, а это сотни книг, которые надо прочитать, и сотни письменных работ, которые нужно сдать. Что ты предлагаешь мне взамен? По полночи проводить на заправке, слушая – ты только не обижайся, пожалуйста, – очень странного мужика, который пытается втянуть меня в мир своих странных фантазий. Это же безумие!

– Да, – грустно улыбнулся он. – Это безумный мир.

Сократ сел на стул и уставился в пол. Мой ум бунтовал против этих беспомощных старческих попыток втянуть меня в какую-то передрягу, но сердце тянулось к этому пожилому, хотя и полному энергии, эксцентрику, утверждавшему, что он какой-то там воин. Я тоже сел. И тут мне вспомнилась притча, которую рассказывал дед.