— Вот только книга мира перечеркивает своими договоренностями все прежде изданные законы. В связи с этим Милея приговаривается к казни через отравление. Мною был выбран именно этот способ наказания как самый безболезненный. Сладкий яд липеи* довольно быстро проникает в кровь. Парализует все тело за совсем небольшое время, при этом не доставляя никакой боли. Вскоре жизненно важные органы начинают поочередно отмирать и наступает смерть.

Я слушала приговор и не верила, что все эти слова адресованы мне. Я не хотела этого, испуганно глядя по сторонам, я ждала поддержки от жителей долины. Паника накрывала меня с каждой секундой все больше, но все присутствующие молчали.

— Милея, тебе понятен приговор? — спросил Ситарр, взглянув на меня впервые за все это время.

Мое тело не слушалось, а горло словно удавкой перехватило. Я еле заставила себя кивнуть, так как произнести не могла ни слова. К этому времени мои глаза привыкли к яркому свету, и я рассматривала стоящую передо мной толпу, выискивая среди присутствующих знакомые лица.

— Ты можешь сказать что-то напоследок. Я готов выполнить одну твою просьбу, — продолжал эту бесконечную пытку старшина.

Просьбу? Серьезно? А что насчет моего желания не умирать? Он его выполнит?

— Я хочу попрощаться со своими друзьями, — довольно тихо произнесла я.

В самом первом ряду послышались сдавленные рыдания, я устремила в ту сторону взгляд и наконец-то выцепила из толпы знакомое лицо. Это была Салика, моя любимая подруга, она в тот же миг взбежала на помост и кинулась в мои объятья.

— Не плачь, так, видимо, мне суждено закончить свою жизнь, — прошептала я, крепко прижимая ее к себе.

— Ты с ума сошла! Как я смогу без тебя? — рыдая, кричала подруга.

На помост выскочил еще один человек, которого я довольно хорошо знала. Полир приблизился к нам и оторвал от меня вцепившиеся мертвой хваткой руки Салики.

— Позаботься о ней, — сказала я, глядя, как он прижал к себе девушку.

Я поняла, что она ему так же небезразлична, как и он ей. И порадовалась за подругу, жалея лишь о том, что не увижу, как будут развиваться их отношения. Не услышу, как на следующей Хвале он назовет ее своей девушкой. И позже не поприсутствую на церемонии их единения*.

Полир уже тащил девушку с помоста, когда я вспомнила о том, кому понадобится ее помощь.

— Салика, пообещай, что позаботишься о пушистике, когда все закончится, — попросила я, показывая на карман, из которого все еще торчал длинный нос моего маленького защитника.

Она снова разрыдалась, но кивнула, обещая выполнить мою просьбу.

Я опять уставилась на собравшихся скиллов, пытаясь выискать среди них Литара. Того, кто хотел меня спасти. Того, кто простил мне предательство. Я не могла не попрощаться с ним. Вот только никак не могла его найти в толпе.

— Литар, — наконец крикнула я.

Справа от меня в самой гуще скиллы зашевелились и стали расступаться, открывая для меня затерявшегося среди них парня. Его лицо было потерянным и бледным, а взгляд никак не мог остановиться на мне. Он смотрел куда угодно, но только не в центр помоста, где стояла я.

Толпа стала шуметь. Кто-то тихо переговаривался, а кто-то выкрикивал:

— Литар, она тебя ждет.

— Чего стоишь?

— Иди уже! — летели возгласы со всех сторон.

Он медленно подошел к помосту и приблизился ко мне, не поднимая взгляда.

— Прости! — шепнул он. — Это все я. Я всю жизнь буду винить себя в твоей смерти.

Я шагнула к нему, преодолевая разделявшее нас расстояние, и обняла парня.

— Прекрати, — прошептала я, не желая допускать посторонних в наш разговор. — Ты ни в чем не виноват. Ты всегда был моим лучшим другом, защитой и опорой. Я тебе за это благодарна. Прости, что не захотела стать твоей девушкой. Твоя единственная ждет тебя впереди. Я уверена, что так и суждено. Как только я исчезну, ты заметишь ту, которая предназначена тебе. Не переживай из-за меня. Я все равно не хочу жить без него.