– Так что взяли палатки в руки… – Видя, как от моих слов Палан снова стал тянуть лапы к груди, исправилась. – В зубы и на спины и вперед на выход. Кайа, ты достал нам кушанья всякого?

– Ага, мне здешняя повариха отдала пол запаса на сегодняшний ужин, лишь бы я убрался с ее кухни, так как ей там еще вата три после меня убирать.

– А ничего не подсыпала со злости? – Я покосилась на мешок с провизией.

– Не успела бы. Как начала верещать, как похватала первое валявшееся, сунула мне в лапы, так и выперла меня оттуда чуть ли не пинком. Да я и сам рад был оттуда убраться.

– Раз так, выдвигаемся.

И мы скудной змейкой потянулись по пустым коридорам прочь из Хрустального замка.

Стояла глубокая ночь, когда мы, наконец, достигли одного из самых отдаленных полей. Если верить братику Ри, это поле наш дух земли еще не портила. Об этом свидетельствовало и отсутствие караула, который выставили на все посещенные Палей поля. Нет, чтобы делать наоборот, но стражи просто не хватало. Ну или они прятались от встречи с неизвестным, который портил репутацию всем, кто с ним сталкивался. Все же это была обычная стража, а не элитная. Они чаще просто следят за порядком на землях эльфов, а не ловят чудовищ.

Я спешилась с Кайи, и мы стали готовиться к ночлегу, выбрав для этого неприметную полянку чуть в глубине леса, который тянулся по всей длине пшеничного поля.

Ничто не предвещало бури. Желто-красные кроны безмятежно сорили разной формы листьями, устилая ими остывающую землю. Это разно-пестрое покрывало шелестело в тени леса и доставляло неудобство хищникам, что стремились остаться необнаруженными. Пока лиственный настил не попреет и не станет влажным и мягким, пожухлый сухой опад будет доставлять неудобства, как охотнику, так и добыче, которой теперь в разы тяжелее делать тайные вылазки из своих нор за едой.

Осень красива, она несет сон всему живому. Несет запасы на долгую пору заморозков. Она как яркий, насыщенный красками и урожаем карнавал перед долгим застоем. Последняя яркая вспышка перед серо-белыми оттенками зимы.

Я люблю эту пору года, а совсем недавно ненавидела. Запах опада специфичен и всегда нес в себе мою затаенную боль. Прелость поздней осени вводила меня в уныние. Для меня осень была вечным испытанием и мукой. Ведь он пахнет именно ей. Теперь это рождает связь и чувство близости любимого. Теперь ароматы, даримые увядающей природой, не подавляют меня. Теперь они лелеют мои чувства, что не остались без ответа.

До самого рассвета ничего не происходило. Лес дремал, изредка принося тихое уханье совы или треск веток под лапами животных, что отважились на ночную вылазку. Никто из нас не спал, каждый размышлял о своем. Ванюша сидел возле костра и был как никогда задумчив. На мгновение мне показалось, что в изумрудных глазах был проблеск сознания, но за очередным клубком рассеявшегося дыма его взгляд вновь стал наивно-детским. Я подсела к нему ближе.

– Малыш, может, позовешь Палю? – закинула я пробную удочку.

– А как? – на меня растерянно посмотрели.

– Понимаешь, милый… – Я решилась, наконец, пробудить его память, хоть и страшилась этого сейчас больше всего. – Когда-то она была твоим духом-хранителем. – Я внимательно всмотрелась в лицо мага. Никаких признаков вернувшихся воспоминаний, лишь удивление.

– Правда?

– Правда. – Я положила свою ладонь на его плечо. Он должен вспомнить. – Ты встретил Каэль еще до знакомства со мной.

Глаза мага расширились, в них читался интерес, но пока ни капли воспоминаний о том, кем был дух земли для своего хозяина. Я вглядывалась в малахит потемневшего в сумерках взгляда и нервно теребила край накинутого ранее на плечи шерстяного одеяла. Как же это тяжело, смотреть в столь родное и знакомое лицо и видеть в нем лишь оболочку прежнего хозяина.