Скорпионы успокоились и расползлись по домам.

Шерхостень крикнул бармиду.

– Марид!

Тот оглянулся.

– Если хочешь со мной попасть в мой мир, то жду тебя у пещеры завтра на рассвете.

– Буду, не перемещайся без меня. Я приду со своим подручным Камиром.

– Хорошо.

Корандлавдий и Корад отправились к нему в замок.

– Надо выпить.

– Не помешает. Только я сначала к своей волчице. Хочу, чтобы отсосала. Уже яйца болят.

Скорпион усмехнулся.

– Хорошо засасывает?

– Ещё нет. Неопытная, а твоя?

– Моя отлично. Скоро войти в неё будет нельзя из–за малыша, так будет часто ротиком ласкать меня.

– Не хочешь жениться на ней?

– Нет. Зачем? Она и так главная наложница. Я её решил не унижать и в зад не брать. Поэтому наши дети могут наследовать мой трон, а большего мне и не надо. Не родилась ещё та, на которой жениться захочу.

– Согласен. Бабы и так нас лижут и ноги расставляют, а брак это удел великой любви. Я тоже её ещё не почувствовал ни к кому. Пусть приведут мою ко мне.

Шерхостень свернул в сторону своих покоев, и вскоре привели Ширин в лёгком одеянии небесного оттенка.

Она бросила на него обеспокоенный взгляд. Мужчина сидел в кресле.

– Подойди и помоги мне раздеться.

Девушка подчинилась и помогла сначала снять обувь, а после всё остальное. На неё пахнуло мужским потом, и она немного отстранилась.

– Что? Воняю? Издержки боя. Но сейчас хочу, чтобы ты приняла меня в рот, а искупаюсь позже. На колени.

Она метнула на него огненный взгляд и замерла.

Шерхостень нахмурился.

– Я сказал на колени. – Голос стал грубым, а взгляд жестоким.

Девушка внезапно гордо подняла голову.

– Я – царская дочь, а не шлюха! Я и так уже готова на такие ласки, но не таким приказным тоном и когда ты искупаешься.

– Что? Ты… мелкая рабыня, смеешь противиться моей воле?

– Можешь убить меня и все мои мучения завершаться здесь и сейчас. И ты сам говорил, что я уже не рабыня, а твоя наложница, и надеюсь, хоть какого–то уважения достойна.

– Я уже не хотел тебя бить и насиловать, но ты не оставляешь мне выбора. – Он схватил её за волосы, намотал на кулак, разорвал красивый наряд, уложил животом себе на колени и начал бить по ягодицам. Волчица сначала молчала, но когда кожа побагровела, взвыла по–волчьи. А через миг ощутила его огромный член резко входящим во влагалище. Это было больно. Шерхостень насиловал жёстко, совершая глубокими и резкими толчками очередное наказание. Она скулила, и заскулила ещё сильнее, когда его руки сильно сжали грудь, умышленно причиняя боль. Хлопки тел заполнили комнату. Он не приходил к апогею, вышел, развернул девушку к себе, грубо всунул член ей в рот и, не ожидая ласк, притянул за затылок к себе, просто толкаясь в него, как в очередную дырку. Наконец–то, кончив, специально залив ей всё лицо спермой, оттолкнул и сел в кресло. Волчица осталась сидеть на полу, смотря в одну точку.

– Ты насильник и убийца… – процедила, чувствуя себя униженной и подавленной.

– А ты моя шлюха. И скажи спасибо, что я пока пользуюсь твоими двумя дырками, а третью ещё не тронул.

– Ненавижу.

Он неожиданно, встал, сгрёб её и снова положил бёдрами вверх себе на колени.

– Отпусти, ненавижу!

Его руки крепко держали. Одна за спину, не давая возможности пошевелиться, а вторая – раскрыла ягодицы, и средний палец вошёл в анус. Она вскрикнула. Шерхостень всунул его до отказа и стал совершать им половой акт. Спустя несколько минут он ожидал, что волчица расслабиться, как это было со всеми его наложницами. Но эта девка голосила и выла, продолжая сжиматься, что есть мочи и соответственно ей было больно.