Фырк-фырк!

Странный звук, словно кто-то шмыгает носом, раздается прямо передо мной, из частично обвалившейся земляной стены. А когда поднимаю взгляд в сторону его источника натыкаюсь на глаз.

– Да, ядреный кардан! – чуть не опрокидываю горшок с едой.

Хочу уже двинуть пяткой в этот глаз, но быстро беру себя в руки. Так как этот глаз смотрит печально. Он как бы представляет из себя крупную черную бусинку. Блестит себе такая. Но я почему-то все равно вижу в ней грусть и печаль.

Фырк-фырк!

Странный звук повторяется. А рядом с глазом замечаю движение. Осматриваю зону внимательней.

В толще земли, прямо из стены, откуда отвалился изрядный пласт, торчит голова… Вроде крота. Да, похоже. Торчит она и печально смотрит. Не на меня. На открытый горшок.

Кстати, что там?

Ага. Каша из какой-то крупы. Может, пшеница, может, еще что. Имеются и кусочки мяса и овощей. Хм… Ниче так! И пахнет офигенно!

Фырк-фырк!

Хех! Запах не только я оценил.

– Ты давай, слюни на чужой паек не распускай, – обращаюсь к зверьку. – Греби дальше.

Фырк-фырк!

– Чего так печально и обреченно зыришь?!

Не, ну вы поглядите на него! Даже не пытается уползти. Смотрит и смотрит.

– Мне самому мало!

Закидываю в рот пальцами комки каши. Мм… Точно ни с кем делиться не буду. В миг съедаю большую часть порции.

А чего этот крот почти не двигается?

– Тебя завалило что ли?

Все! Допек он своим взглядом.

Подхожу к зверьку вплотную. Высунутая из норки в стене мордочка закрывала ранее вид на переднюю лапку. Ээ… Кончик. Лапищи. Похоже, зверек, а, может, и тварь какая мутировавшая, этой клешней, рыла себе вперед и рыла пока… А чего «пока»? Пока не устал?

Ну, его поза и нежелание двигаться и копать проход дальше говорит об этом.

Опять этот жалобный взгляд.

– Фиг с тобой! – бросаю я кроту, протягиваю в его сторону свои руки. – Помогу.

Ухватываю за странную корявую лапу и вытягиваю из норки на себя. Крот оказывается крупнее, чем я предполагал. Размером с небольшую собачку.

И это не совсем крот. Телом и головой вроде как похож, правда лапы почему-то как у медведки. Кротомедвед? Медведокрот? Кромедвед?

Фига он отъелся?! И живот какой надутый.

Теперь лежит этот жирный чудо-зверь на боку, шмыгает периодически носом и слабо-слабо дергает ножкой. Ну, и посматривает на меня печально.

– Ты чего такой немощный? Заболел?

Зверек мне не отвечает. Ну, так это нормально. Он не человек.

Эх… Жил был зверь. Полз он, полз. Рыл под землей себе проход. И заболел. Никуда не дополз. Остановился и стал ждать смерти. А я такой молодец, взял, да высвободил его из земли.

– Ладно, – не выдерживаю его взгляда. – Держи.

Подношу к его рту комок каши. Черные бусины косятся на подношение. Нос вдыхает запах. На миг челюсть зверька раскрывается, обнажая довольно большие и острые с виду зубы. Длинный язык слизывает пищу. Раз и нет.

– Странный ты медведокрот, – констатирую я.

Из живота зверя раздается бульк. Потом, еще один. А затем затихающий свист выходящего воздуха.

– Ты, если не понял, то тут как бы замкнутое пространство, – довожу до гостя простую мысль. – Не считая потолка.

В ответ снова бульк. Несварение что ли у него?

Красноречивый шмыг носом и движение глазами намекают мне на продолжение банкета.

– Я тебя еще и кормить должен? Сам ешь! Не маленький! Вон, какой отожрался!

Сую ему под морду горшок с остатками каши. А сам откупориваю фляжку и прикладываюсь к ней.

Уух! Водица! Прохладненькая! Как из колодца!

Сверху доносится далекий голос:

– Жрать закончили! Бегом на тренировки!

Они уже тренироваться начали, а я все прохлаждаюсь. Время-то уходит.