– Это один из наших лучших постояльцев, – шепнул отцу господин Теобальд, указывая на певца. – Он знает песни всех стран мира.

– Венгерские-то, по крайней мере, он точно знает, – заметила бабушка, но все же улыбнулась.

Потом к нам подошел какой-то маленький человечек, чисто выбритый, однако с той вечной тенью цвета вороненой стали на худом лице, какая бывает у очень темноволосых людей. Он был в чистой белой рубашке (хотя и немного пожелтевшей от старости и бесконечных стирок), в брюках от вечернего костюма и в совершенно не подходившем к этим брюкам пиджаке. Он что-то сказал бабушке, но она не поняла и переспросила:

– Простите, как вы сказали?

– Я сказал, что могу рассказывать сны, – повторил человечек.

– Рассказывать сны? То есть пересказываете те сны, которые видели? – уточнила бабушка.

– Да, я вижу сны и умею их рассказывать, – загадочно подтвердил он.

Певец тут же умолк, прислушался к разговору и пояснил:

– Он вам мигом расскажет любой сон любого человека, какой вы только пожелаете узнать.

– Я совершенно уверена, что не желаю ничего слушать про какие-то чужие сны, – отрезала бабушка. И с отвращением посмотрела на клок черных волос, выглядывающий из расстегнутого ворота певца. На рассказчика снов она вообще смотреть не стала.

– Насколько я вижу, вы настоящая дама, – сказал ей рассказчик снов. – И не станете откликаться на любой сон, который возьмет да и приснится, верно?

– Разумеется, нет! – ответствовала бабушка и наповал сразила моего отца одним из своих знаменитых взглядов «как-ты-мог-допустить-чтобы-такое-случилось-со-мной!».

– Но я знаю один сон, который вы бы никогда не оставили без внимания, – сказал рассказчик снов и закрыл глаза.

Певец незаметным движением придвинул ему стул, и вдруг оказалось, что рассказчик сидит совсем рядом с нами. Робо, хотя давно уже вышел из младенческого возраста, забрался к отцу на колени.

– В высоком замке, – начал рассказчик снов, – рядом со своим мужем лежала в постели женщина. Она проснулась внезапно среди ночи и никак не могла понять, что же ее разбудило, однако чувствовала себя настолько свежей и бодрой, словно давно уже наступило утро. Ей было отчего-то понятно, хотя она на него даже не посмотрела, что муж ее тоже не спит и тоже проснулся совершенно внезапно…

– Надеюсь, это годится для детских ушей? Ха-ха-ха! – рассмеялся господин Теобальд, но никто на него даже не взглянул.

Бабушка, сложив руки на коленях, внимательно смотрела на певца и на рассказчика; она сидела очень прямо, плотно сдвинув колени и спрятав каблуки туфель под стул. Мать держала отца за руку. Я сидел рядом с рассказчиком снов, от пиджака которого несло зверинцем. Он помолчал и продолжил:

– Итак, женщина и ее муж лежали без сна и прислушивались к звукам во дворе и в замке, который арендовали совсем недавно и знали не очень хорошо. Они еще не привыкли на ночь запирать входные двери. Мимо замка часто гуляли деревенские жители, а деревенским детишкам разрешалось висеть и качаться на старинных воротах. Но что же все-таки разбудило супругов?

– Медведи? – спросил Робо, но отец приложил палец к его губам.

– Нет, они услышали топот лошадиных копыт, – сказал рассказчик снов.

Йоханна, которая сидела на своем жестком стуле, вздрогнула, закрыла глаза и склонила голову на грудь.

– Да, они услышали храпение и топот лошадей, не желавших стоять на месте, – продолжал рассказчик снов. – Муж той женщины коснулся ее руки и удивленно спросил: «Там, кажется, лошади?» Женщина встала с постели и подошла к окну, выходившему во двор замка. Она могла бы поклясться, что увидела во дворе целый отряд конных воинов! И каких! Все в рыцарских доспехах; забрала шлемов опущены, так что наверху их тихие голоса были едва слышны, точно голоса далекой слабой радиостанции. Доспехи поскрипывали и позванивали, стоило лошадям шевельнуться.