– Та жалоба касалась вовсе не кошек… – начал было я, но мать сильно ударила меня локтем в бок.

– Значит, собак? Бешеных псов, которые способны укусить человека, когда он идет в ванную!

– Нет, – попытался я загладить свою вину. – И не собак.

– Это были медведи! – радостно завопил Робо.

– Ну, насчет медведей, Робо, ты преувеличиваешь, – сказала мама. – Да и вообще мы ничего наверняка не знаем.

– Нет, это совершенно несерьезно! Разве можно жить в таком месте? – воскликнула Йоханна.

– Ну конечно же нет! Мальчишки просто всякую ерунду болтают, – попытался успокоить ее отец. – Откуда в пансионе могут быть медведи?

– Нет, я помню, там было одно письмо, в котором говорилось про медведей, – запротестовал я. – Туристическое бюро еще решило, что это жалоба какого-то сумасшедшего. А потом пришло второе письмо, и в нем подтверждалось, что в пансионе есть медведь…

Отец в зеркальце заднего вида хмуро посмотрел на меня, но я решил, что раз уж мы взялись за подобное расследование, то разумнее держать бабушку в курсе.

– А может, это и не настоящий медведь? – с явным разочарованием протянул Робо.

– А кто же? Человек в медвежьей шкуре? Оборотень? – вскричала Йоханна. – Или какой-то извращенец? Человек, переодетый чудовищем, или чудовище в человечьем обличье снует поблизости, а я знать не знаю, что ему надо! Нет, я бы хотела в первую очередь посетить именно этот пансион! Пусть это будет первое и последнее наше испытание категорией C и пусть оно как можно скорее останется позади!

– Но на сегодня у нас даже номера там не заказаны, – возразила мама.

– Зато мы можем предоставить им возможность, что называется, расстараться, – сказал отец. Он никогда не говорил своим жертвам, что работает в Австрийском туристическом бюро. Но все же считал, что заказать номера заранее – наиболее приличный способ дать обслуживающему персоналу шанс получше подготовиться к приему постояльцев.

– Я уверена, что совершенно незачем заранее бронировать номера в таком месте, где люди переодеваются в шкуры диких зверей! – твердо заявила Йоханна. – И я совершенно не сомневаюсь, что там всегда есть свободные номера. Потому что человек вполне способен умереть прямо в своей постели от испуга, если ночью к нему в номер заявится какой-то безумец в вонючей медвежьей шкуре.

– А может, и настоящий медведь! – с надеждой подхватил Робо, чувствуя, что настоящий медведь в теперешней ситуации был бы для бабушки, пожалуй, даже предпочтительнее. По-моему, сам Робо настоящего медведя абсолютно не боялся.

Я как можно незаметнее подогнал машину к темному перекрестку Планкен– и Зайлергассе. Перед нами был темный маленький домишко – пансион категории С, претендовавший на категорию В.

– Парковаться негде, – сообщил я отцу, который уже заносил этот недостаток в свой кондуит.

Я с трудом припарковался у тротуара кому-то в хвост, и мы продолжали сидеть в машине и смотреть на пансион «Грильпарцер»; в нем было всего четыре невысоких этажа, и он был зажат между булочной-кондитерской и табачной лавкой.

– Видите? – сказал отец. – Никаких медведей.

– Никаких таких людей, я надеюсь, – заметила бабушка.

– А может, они ночью приходят? – осторожно предположил Робо, поглядывая по сторонам.

Потом мы все-таки вылезли из машины, вошли в пансион, и там нас встретил менеджер, некий господин Теобальд, увидев которого Йоханна мгновенно насторожилась.

– О, целых три поколения путешествуют вместе! – восторженно вскричал господин Теобальд. – Совсем как в добрые старые времена! – Это он прибавил специально для бабушки. – Когда еще не было такого количества разводов, а молодые супружеские пары не требовали себе отдельных спален. Должен сказать, у нас настоящий семейный пансион. Жаль только, вы не заказали номера заранее, чтобы я мог разместить вас поудобнее и поближе друг к другу.