Джимми, стоя внутри большого барабана, зашагал. Колесо можно было вращать только таким способом. Под зубцами асимметричной формы оно имело тормозной механизм. Рабочая кромка зубцов располагалась не перпендикулярно к ободу колеса, а под острым углом, так что, крутясь в одну сторону, колесо беспрепятственно скользило по тормозному блоку, но как только вес переносимых грузов обращал движение вспять, зубцы входили в зацепление с тормозным устройством и немедленно блокировали движение. Колесо начало вращаться, и бревно на крыше приподнялось. Когда оно полностью отделилось, Мерфин крикнул:

– Есть!

Джимми замер. Сработал тормоз, и бревно, плавно покачиваясь, зависло в воздухе. Пока все хорошо. Теперь предстоит самый ответственный этап. Плотник привел в движение лебедку, и кронштейн стал разворачиваться. Молодой мастер смотрел на него, затаив дыхание. Фитцджеральд раздобыл новые крепления, чтобы конструкция не покосилась, когда груз сдвинется с места. Деревянная лебедка заскрипела. Кронштейн выписал полукруг, и бревно повисло над кладбищенским двором. Зрители ахнули: никто никогда не видел вращающуюся лебедку.

– Опускай! – крикнул Мерфин.

Джимми разблокировал тормоз и начал рывками вращать колесо в обратном направлении; веревка теперь разматывалась, и бревно так же рывками, по футу за раз, опускалось. Все замерли. Когда груз коснулся земли, зрители захлопали в ладоши. Помощник отвязал бревно. Мастер позволил себе немного порадоваться. Получилось. Он спустился по приставной лестнице. Все ликовали. Керис поцеловала его, отец Жофруа пожал руку.

– Просто чудо. Никогда не видел ничего подобного.

– И никто не видел, – с гордостью выпалил Мерфин. – Это я придумал.

Его поздравили еще несколько человек. Всем было приятно первыми увидеть новый механизм в действии – всем, кроме Элфрика, который, насупившись, стоял где-то позади. Бывший ученик не удостоил наставника вниманием и обратился к отцу Жофруа:

– Мы договаривались, что вы заплатите, когда у меня получится.

– С удовольствием, – ответил священник. – На данный момент я должен тебе восемь шиллингов, и чем скорее выплачу тебе все и у меня появится новая крыша, тем лучше.

Он развязал прикрепленный к поясу кошель и достал несколько завернутых в тряпочку монет. И тут Элфрик громко крикнул:

– Подождите!

Все обернулись.

– Вы не имеете права платить этому юноше, отец Жофруа. Он не плотник.

Это невозможно, подумал Мерфин. Работа выполнена, как же лишить его жалованья. Но Элфрику плевать на порядочность.

– Глупости! Парень сделал то, чего не может ни один плотник города.

– Но он не состоит в гильдии.

– Я собирался вступить, – заметил Фитцджеральд, – но ты же поклялся не допустить этого.

– Это право гильдии.

Жофруа разволновался:

– А я повторяю, что это несправедливо, и многие со мной согласятся. Мерфин шесть с половиной лет вкалывал подмастерьем за стол и тюфяк на кухонном полу, и всем известно, что уже несколько лет парень выполняет работу настоящего плотника. Вам не следовало выгонять его без инструмента.

Мужчины одобрительно зашумели. Все считали, что Элфрик зашел слишком далеко. Тот возразил:

– Со всем почтением к вашему преподобию, но решает гильдия, не вы.

– Хорошо. – Жофруа скрестил руки. – Значит, вы утверждаете, что я не имею права заплатить Мерфину, хотя он единственный в городе может починить мою церковь так, что не придется ее закрывать. Держи. – Священник протянул работнику деньги. – Теперь можете обращаться в суд.

– Суд аббатства. – Лицо Элфрика исказилось от злобы. – Разве монахи решат дело по справедливости, если кто-то имеет претензии к священнику?