– У нас же эпик и легендарка, так что не всё так плохо. Вот ты, Алекс, после победы три левела возьмёшь, а мы сразу на 6-8 прокачаемся.

– Ладно, братцы, отдохнули и буде. Пошли ловить мамашу.

Мы вышли на поляну, где висел ковёр, только мамаши на нём не было.

– А где золотая Арахна?

– А-а-а!

Равен заорал, взлетев в воздух. Все задрали головы, увидев, как на кроне дерева сидит мамаша, сбросившая на нас огромную сеть. Равен взлетел вверх на паутине, которую паучиха быстро подтягивала к своей голове. Он рубанул по нити мечом, частично обрубив её. Арахна приостановилась, поглядела на парня и накидала из своего запястья ещё пяток нитей, полностью зафиксировав расправленные крылья вампира. Равен махал мечом, перерубая нити, пока паучиха новой паутиной не вырвала меч из рук игрока.

А мы и моргнуть не успели, как нас накрыла паутина с множеством маленьких арахн. Парни, барахтаясь под ней, пускали в ход все, что могли – корни гоблинов, ядовитые плющи, огненные гранаты и кислоту дроу. Маги огня палили из жезлов струями, с трудом пропаливая легендарную сеть. Мне это удалось, и я вырвался на свободу. Попутно поливал народ огнём, чтобы сжечь больно кусающихся маленьких паучков.

Равен извернулся, поднял голову и увидел в паре метров от себя женщину с гроздями глаз и раскрытой пастью. Её шёпот обволакивал сознание почище паутины.

– Не бойся меня, Равен. Иди по мне. Ты поможешь продлить наш род.

– Арахна, я не готов помогать, ты слишком хороша для меня, я не достоин. Братцы-ы-ы, помогите!

Такого радостного крика я давно не слышал. Задрав голову, увидел, что Равена сейчас подтянут поближе и возьмут в оборот. Подняв магический жезл, пальнул в паучиху огненной струёй. Пламя окутало Равена, не причинив тому вреда, но больно ударило по Арахне. Раздался душераздирающий визг, зато Равен шлёпнулся с десятиметровой высоты на землю, чуть было, не испустив дух. Аллена успела компенсировать ему падающее до нуля здоровье, вовремя задав вопрос: «А как ты упал, Равен?»

– Алекс нити пережёг, вот я и уронился.

– Он ещё и недоволен. Ах да, такой романтический вечер сорвался! А крылья тебе на что?

– Забыл про них.

Я взлетел, помчавшись вслед удирающей легенде. Она обернулась.

– А-а-а, человечек, иди ко мне, закончим наш разговор.

Я выхватил жезл гоблина и бахнул по ней сеткой корней. Арахна встретила её сеткой из паутины. Паучиха перебирала лапами по кроне дерева, а я парил недалеко от неё. Она говорила, и её мягкий протяжный шёпот убаюкивал.

– Не получилось, мальчик мой. Иди ко мне ближе, не бойся меня.

– Нет, дорогая, я лучше на расстоянии.

– Помоги мне.

– Как?

– Освободи меня от проклятия.

– Это как это?

– Подойди поближе, я шепну тебе на ушко, как это можно сделать. Ты станешь очень богат и силен.

– Мне и отсюда хорошо слышно. Тем более Афина наказала тебя за гордыню. Скажу честно, мне проще прихлопнуть тебя, чем разбираться с Афиной.

Паучиха выбросила руки вперёд, и две нити полетели в мою сторону. Я отлетел, увернувшись, достал огненный жезл и приготовился к атаке. Пальнув огнешаром, спалившим её сеть, сразу отправил гоблинский подарок. Затем повторил тот же манёвр ещё три раза. Она не успела отбежать и теперь боролась с мощными кусающими корнями. Она тоже укусила первую сеть, отчего та стала чернеть, продолжая грызть паука. Я не прекращал бомбардировку корнями, паучиха отбивалась, всё больше запутываясь в толстых, красных от выпитой крови корешках, в ответ, опутывая их золотой паутиной.

Вдруг у меня запульсировали клыки. Отгрузив ещё порцию эпических корней, усиленных амулетом роста, спеленавших лапы и брюхо Арахне, я метнулся к ней, и укусил девушку за шею. Так же в пустыне оса-наездник охотится на пауков, жаля их, а потом съедая. Она задёргалась, пытаясь сбросить с себя вампира. Выпустив когти, вцепился ими в её тело. Впившись эпическими клыками в сонную артерию, принялся высасывать силу жизни. Она была легендарным существом, а я эпическим, так что она была сильнее меня. Но я хорошо побил монстра огнём и корнями, уравняв силы. И вот теперь, пользуясь тем, что противник запутался в сетке, я побеждал его.