Киваю. Как в тумане делаю шаг в сторону Лихачева и пропадаю в небесно-голубом омуте его глаз.

— Тебе идет, Лерка! — шепчет он на ухо, пока оголодавшие до знаний одноклассники заваливаются в кабинет, а потом и меня подталкивает пройти в класс, не позволяя сбежать. Впрочем, рядом с ним я уже и не хочу…

Влюблённый человек глуп. Я, так точно, растеряла где-то остатки мозговых извилин. Одна только улыбка Егора, мимолётное касание, бархат тихих фраз — и я забываю обо всех обидных словах, брошенных в мой адрес Кротовым, не замечаю насмешек Громовой и делаю вид, что не чувствую наполненного болью взгляда Маши. Я не виновата, что Егор выбрал меня, правда?

Я честно пытаюсь думать о физике, слушать нудную лекцию историка о далёком прошлом, что-то писать под диктовку на русском, но все мои мысли занимает Лихачёв. Я даже забываю о Джокере и о десятке непрочитанных сообщений от него и каждую свободную минуту мечтательно зависаю, разглядывая любимые черты Егора.

Он держится рядом на протяжении всего дня. Рассказывает о чём-то ерундовом, не важном, но я жадно вслушиваюсь в каждое его слово — оно для меня! Стоило мне стать, как все, и Егор перестаёт меня стесняться. Подмигивает, когда ловит на себе мой взгляд. Смеётся. И в ответ смотрит на меня нежно, заботливо… как когда-то давно, в девятом…когда я думала, что мы навсегда.

Рядом с Егором меня больше не трогают. Не травят. Не бьют в лицо словами и не разбивают душу насмешками. И пусть Кротов подозрительно косится в нашу сторону, а в глазах Голубевой не высыхают слёзы, я позволяю себе с головой окунуться в счастье. Как мало, оказывается, надо человеку, чтоб за спиной проклюнулись крылья!

— Так, ребята, сейчас разбиваемся на группы по четыре человека! — командует классная, своим звонким голосом перекрывая всеобщую болтовню. — Живее! Классный час не резиновый!

Вокруг начинается суета: одноклассники мечутся по кабинету, сдвигают парты, делятся по интересам. Я же по привычке сижу на галерке и жду, в какой квартет меня засунут: по доброй воле мало кто жаждет взять меня в свою компанию. Но сегодня всё по-другому!

— Лер, давай, к нам! — горланит на весь кабинет Лихачёв и машет рукой, отчего внимание всего класса снова концентрируется на мне.

— Горыч, ты издеваешься? — тут же бурчит Кротов, раздувая ноздри. Ему моя компания — как кость поперёк горла. Впрочем, это взаимно.

— Егор! — театрально взмахивает руками Уля. — Нас же и так четверо! — округляет глаза и тонким пальчиком ведёт от себя на Данилу, с того на Машу, и останавливается на Егоре.

— А кто Голубеву звал? Я? Нет! — безжалостно бросает Егор и снова подмигивает мне. На виду у всех!

— Маша всегда со мной! — заступается за подругу Уля и нервно покусывает губы.

— А со мной теперь Лерка! — пожимает плечами Егор и протягивает мне руку, перевалившись через парту.

— Что за бред! — морщит носик Громова. — Это же Ильина! Ты головой ударился, Лихачёв?

Но Егор пропускает мимо ушей выпад Ульяны и с улыбкой ждёт, когда оторву свою пятую точку со стула.

— Лер! — поторапливает он, нетерпеливо сдувая с глаз чёлку. — Идёшь?

А я не знаю, как быть! И, вроде, душа, впервые за долгие годы расправив крылья, рвётся навстречу мечте, но затравленный взгляд Машки больно царапает где-то там, в области сердца, и вынуждает меня тормозить.

— Кротик!! — верещит тем временем Громова. — Скажи что-нибудь! — дёргает Данилу за рукав. — Я не собираюсь сидеть рядом с этой дылдой-переростком! Это же позор, Даня! Не отмоемся!

— Крот! — Егор буравит недобрым взглядом Улю. — Всё по-честному! Ты с Улей, я с Лерой. Разве нет?