– Соглашайся, – торопит он, крепче прижимая меня к себе. – Сколько можно мыкаться по квартирам и дачам друзей? 

Он прав. Конечно же прав. Унизительно постоянно выпрашивать ключи у знакомых, а перекантовываться в “лав-отелях” с почасовой оплатой ещё унизительнее... Мы всегда находимся в поиске укромного местечка для кратковременного уединения, а тут такой шанс... целая ночь вдвоём! 

– Ну хорошо, – киваю я наконец, чувствуя себя несколько неуютно. – Поедем к тебе. 

___________________________ 

*Банка – заранее записанная программа, которая обычно выходит в прямом эфире. 

**Добивка – музыкальная композиция в конце часа, которая звучит до вступления в эфир рекламного блока. 

16. 14

НАШИ ДНИ

Марина, август 2018

Сблизились мы быстро, буквально месяц спустя после того памятного эпизода со звонком Жени в эфир. Карик сразу же почувствовал мой интерес, который невозможно было не распознать – я взирала на ведущего как на божество, краснела, бледнела и смущённо опускала голову, если он ловил мой взгляд. А уж когда Карик обращался ко мне  напрямую – то и вовсе начинала заикаться от волнения, одновременно млея от счастья. 

Верная Лёлька тоже моментально просекла мою влюблённость в Руденского... и выразительно покрутила пальцем у виска. 

– Ты дура, Белозёрова? – вопросила она меня, скорбно приподняв брови. – Он же женат, ты что, не в курсе?! 

Конечно, я была в курсе. Вернее, когда я влюбилась в него, то ещё ничего не знала о его семейном положении. А потом, когда узнала... мне было уже всё равно, да и поздно. Невозможно же отключить в собственных настройках опцию “любить”! 

Однако подруга до последнего не позволяла мне совершить грехопадение, как пафосно это именовала, и строго контролировала, чтобы Карик не позволял себе лишнего, пресекая на корню любые его попытки пофлиртовать со мной. Не могу сказать, что я была от этого в восторге, но... не станешь же сама вешаться объекту влюблённости на шею. 

А затем летняя практика подошла к концу, и Лёлька с явным облегчением сбросила с шеи этот хомут. Я же лила слёзы от предстоящей разлуки с Кариком, и тут вдруг Блинчик предложил мне остаться на радио, да ещё и в качестве ведущей собственной программы. Как я уже упоминала, его пленил мой голос, а ещё подкупило умение общаться с самыми разными людьми – именно то, что нужно для формата “интервью со звездой”. Надо ли уточнять, что согласилась я моментально, ни секунды не раздумывая?! 

Лёлька и радовалась за меня, и украдкой вздыхала, понимая, что без её бдительного присмотра я немедленно совершу то самое пресловутое грехопадение. 

– Руденский – не герой твоего романа, – грустно говорила она мне в кафе, куда мы забежали отметить мою новую офигенную должность, – но я понимаю, что ты уже влипла по уши, так что... это твой путь и твои собственные шишки, ты должна набить их сама. Всё равно сейчас все мои советы и увещевания – как мёртвому припарки. 

Я лишь счастливо и мечтательно улыбалась, потягивая коктейль через трубочку. Ну как это – “не герой”? Ещё какой герой! Самый лучший, самый настоящий, самый любимый! 

Естественно, без вездесущего зоркого ока Лёльки Карик оживился и сразу же принялся оказывать мне самые недвусмысленные знаки внимания, маскируя их за “товарищеской помощью юной неопытной сотруднице”. Я, в общем-то, и не слишком долго сопротивлялась...  

“Грехопадение” состоялось во время ночного эфира Карика, когда на радио не было никого, кроме нас двоих. Вернее, где-то внизу обретался охранник, но ему не было ровным счётом никакого дела до того, что происходит в студии наверху, так как сам он, по-моему, увлечённо смотрел порнушку. Даже то, что я заявилась в офис внеурочно, мало его беспокоило.