– Немного. Но этого мало.

– Ваша фраза меня пугает, – опасливо произнес Гален. – Вы и впрямь решили копаться в истории жизни Эдит Моллиган?

– Да. Нам необходимо узнать о ней все: ее характер и увлечения, ее знакомства и круг общения, все. И обязательно взглянуть на ее картины.

– Неужели мы не сможем обойтись без этого?

– Нисколько. Полагаю, мы обязаны отыскать то, что заинтересовало в ней осквернителя. Даже мертвой.

– Черт бы вас подрал, Валентайн! – Гилмор, понимая правоту Аттвуда, отвернулся в другую сторону, наблюдая, как мимо кэба проносятся зажиточные дома района Мэйфейр…

Лондон, Британская империя

13 мая 1879 года

Путь из Граца в Лондон продолжался без малого трое суток. Вначале профессору фон Крафт-Эбингу следовало прибыть в Вену дилижансом. Далее он сел в паровоз, следовавший по маршруту «Вена – Мюнхен», где совершил пересадку на другой, до Парижа. В столице Франции пришлось пробыть почти сутки, прежде чем доктор неврологии зашел в вагон паровоза, направляющегося в Кале – ближайший к Британии портовый город, располагающийся у пролива Па-де-Кале. Там он паромом перебрался в Дувр, где по железной дороге прибыл прямиком в Лондон. Из Дувра Рихард отправил телеграмму доктору Аттвуду о своем скором приезде. Сойдя на перрон вокзала Паддингтон, фон Эбинг пошел к выходу, где его поджидал сэр Валентайн.

– Бог мой, Рихард! Как я рад вас видеть! – прогрохотал Аттвуд, крепко пожимая руку коллеге. – Надеюсь, столь долгий путь не был слишком утомительным?

– Я люблю путешествовать, дорогой друг, – искренне улыбаясь, ответил Крафт-Эбинг. – Это привносит в рутину ожидаемую новизну ощущений. И вы подарили мне такую возможность оторваться от дел!

– И насладиться иным – не менее жутким, чем те, что окружают вас в Австро-Венгрии!

– Однако смена обстановки всегда на пользу, Валентайн.

– Соглашусь с вами. Но что же мы стоим? Вы устали и желаете отдохнуть! Я снял для вас великолепный номер в гостинице «Кларидж». Вам он придется по душе! Идемте же!

Они вышли из здания вокзала. У дороги стояло ландо профессора Аттвуда. По пути в гостиницу сэр Валентайн ввел фон Эбинга в курс дела, максимально подробно описав события, связанные с осквернением могилы усопшей Эдит Моллиган. Рихард слушал внимательно, не перебивал. Изредка хмурился. Вскоре они миновали Гросвенор-сквер, центральную площадь района Мейфэйр, названную так в честь герцога Вестминстерского, и выехали на Брук-стрит, где располагался «первый отель Лондона», каковым его именовал популярный путеводитель Бедекера – гостиница «Кларидж».

– Судя по вашему обстоятельному рассказу, я совершенно не зря трусился трое суток в разных вагонах, – веско заметил Рихард, когда они сошли с кареты на мостовую перед входом в гостиничный комплекс. Он не стал ничего говорить своему коллеге, избегая преждевременных умозаключений, как не сказал и о том, что до приезда в Лондон уже столкнулся с похожим случаем в Граце, где не так давно криминальной полицией был арестован насильник-некрофил и убийца Адек Келлер.

– Однако я бы вначале съел чего-нибудь и хорошенько выспался, прежде чем мы продолжим.

– Вижу, вы не слишком удивлены моим рассказом, – Аттвуд прищурился.

– Скажем так, подобные отклонения мне знакомы. Мне нужен отдых, Валентайн.

– Никаких возражений, – доктор не стал настаивать. – Я помогу вам с апартаментами.

Фон Эбинг кивнул и они вошли внутрь. Доктор Аттвуд, после того, как его друг обосновался в роскошной комнате, тут же уехал. Рихард переоделся и спустился в ресторан при гостинице, где ему предложили отведать тушеную говядину с овощами и запеканку, все вместе стоившее десять пенсов. Доктор Эбинг был крепко голоден, но даже в таком состоянии отметил ужасную на вкус стряпню. То ли дело мясное рагу Граца, или шницель! Не говоря уж о различных колбасках, поджаренных на огне! Однако он промолчал и ничего не сказал церемонному официанту с перекинутой через левую руку салфеткой. Фон Эбинг проявил австрийскую сдержанность и хорошее воспитание. Покончив с едой, профессор удалился в апартаменты, желая принять ванную. Не так давно именно здесь, в Британии, неким мистером Моном был запатентован бойлер «Гейзер», который не шел ни в какое сравнение с газовыми ванными. Последние были весьма непрактичны – более получаса приходилось ждать нагрева воды до едва теплого состояния, да и надежность в использовании оставляла желать лучшего. Стоило открутить кран, как раздавался грохот, и только затем тонкая струйка ржавой воды с дохлыми мухами начинала литься в эмалированный железный таз. Рихард подошел к изголовью ванны, над которым высилась похожая на дракона медная колонка с газовым счетчиком. Включив ее, доктор от неожиданности чуть отпрыгнул в сторону – колонка, разразившись оглушительным ревом, выплюнула облако пара вместе с брызгами воды. Поворчала немного и спустя минуту ванна стала заполняться горячей водой. Вдоволь насладившись этой привилегией для состоятельной аристократии, а также душистым мылом, фон Эбинг, вконец уставший, буквально рухнул в кровать и мгновенно заснул…