Такая раздвоенность порождала дополнительные вопросы и, в сущности, являлась серьезным препятствием для успеха в поисках парня. Но расспрашивать об истинных причинах было бесполезно, если бы мадам имела намерение сообщить о них, она бы сделала это сразу, не утруждая себя выдумыванием неправдоподобных логических комбинаций и не мучаясь в поисках подходящих формулировок при ответе на самые простые вопросы. Но Элеонора предпочла более трудный путь, лишь бы не выдавать свою «главную тайну». Значит, сохранение этой «конфиденциальности» действительно имело для нее важное значение, и настоящую причину своего появления здесь она озвучивать не планирует.

А поиски парня, возможно, действительно окажутся не такими уж сложными. Если он и впрямь такой боевой, возможно, сейчас просто в СИЗО «загорает», поэтому и недоступен для телефонных разговоров. Скорее всего, дело выеденного яйца не стоит.

– Что ж, Элеонора Юрьевна, я, в меру своих сил, попробую помочь вам, – осторожно начал Гуров, вклинившись в первую же паузу очередного нескончаемого монолога собеседницы. – Чудес, конечно, не обещаю, данных, согласитесь, у вас не так много. Но то, что в моих силах, сделаю. Наведу справки, свяжусь с коллегами из смежных ведомств, узнаю, не мелькала ли в криминальной хронике последних дней фамилия Соловьев. Константин Соловьев, я правильно запомнил?

– Да-да, именно. Константин Соловьев, – поспешно подтвердила Элеонора. – Так, значит, вы не отказываетесь? Поможете найти нашего мальчика? – В глазах ее отражались одновременно и страх, и надежда, и по выражению лица можно было подумать, что нахождение этого «мальчика» для нее – вопрос жизни и смерти.

– Я сделаю все, что будет в моих силах, – сдержанно повторил Гуров, в очередной раз подивившись поведению собеседницы.

– Ах, как я вам благодарна! – с чувством произнесла она. – Вы не представляете, что это для меня значит. Ведь у Кости по большому счету никого нет. То есть я имею в виду адекватных, порядочных близких людей. Я чувствую ответственность за него, и сейчас, когда все так… неожиданно обернулось, у меня просто начинает формироваться комплекс вины. Все кажется – вот, упустила, не доглядела. Пожалуйста, помогите найти его! Вы даже не представляете, что сделаете для меня!

– Я постараюсь.

– Если у вас возникнут какие-то сопутствующие расходы или понадобится иная компенсация, сразу же звоните мне. Как я уже сказала, я готова в любом объеме компенсировать дополнительные затраты вашего времени и вообще любые дополнительные затраты. Вам стоит лишь назвать сумму.

– Спасибо, я запомнил. Если такие затраты возникнут, я обязательно позвоню.

Рассыпаясь в улыбках и благодарностях, Элеонора наконец попрощалась и покинула кабинет.

Когда за предприимчивой дамочкой закрылась дверь, Гуров перебрал в памяти основные тезисы ее рассказа, чтобы определить, с какими фактами он может работать, а что можно отбросить как ненужное. Этот анализ в очередной раз заставил его убедиться, что истинный мотив появления Элеоноры в его кабинете не имеет ничего общего с тем, что сама она декларировала в качестве такого мотива.

В чем же здесь фишка? Дамочка очень точно знает некоторые «интимные» подробности из жизни парня, типа сложного характера и приводов в полицию, и в то же время теряется при ответе на самые простые вопросы. Старый адрес и отношения с отцом ей известны до тонкости, а о нынешнем времяпровождении парня она знает лишь то, что он неожиданно поступил в институт, да и об этом услышала «случайно». Может быть, все дело в том, что период ее наиболее «плотного» общения с Костей пришелся на его школьные годы, когда он учился вместе с ее сыном? Ничего не поделаешь, раз все-таки обещал навести справки в смежных ведомствах, придется навести. И первым таким ведомством, разумеется, будет морг.