- Это вряд ли. Я просто предупреждаю. Следи за состоянием и звони, если что. Особенно если начнется кашель. Бронхит – противная штука и сразу требует врача.

- Конечно, мам. Спасибо.

- Ты сам в порядке?

Я подумал и честно ответил:

- Да. Вполне. А что?

- Новый номер, новая девушка, и ты весь какой-то суетной. Вы в Москве?

- Теоретически – да.

- А что с телефоном?

- У нас тут что-то вроде ретрита, ма. Поэтому пришлось сдать мобильники. Еще две недели, и я вернусь в привычную жизнь.

- Обновленным, надеюсь, - немного скептически поинтересовалась мама.

- Прежним я точно не буду.

- Ой…

Я прям увидел, как мама закатывает глаза и проглатывает все свои нотации про то, что я зажрался и забыл свои корни.

- Ладно, я пойду, - поспешил я попрощаться, чтобы не продолжать тупиковый разговор.

- Да, конечно. Сам не заразись. Здоровья вам. Обнимаю, Дим.

- И я тебя.

Мама чмокнула в трубку, и я тоже отключился. Оглядевшись, я нашел ковшик и взял с крючка полотенце Ники. Надеюсь, у нее не найдется сил меня послать с этим античным лечением.

12. Глава 12. Идеальная сиделка

Я принес табурет к кровати Ники и поставил на него ковшик с водой. Полотенце быстро намокло, и я выжал его, чтобы не капало. Протирая голову моей болезной соседки, я молился, чтобы она не убила меня за такие странные попытки спасти ей жизнь.

Разумеется, Мышка почти сразу проснулась.

- Что ты делаешь? – прошелестела она, не открывая глаз.

- Я позвонил маме, и она сказала, что это древний способ сбить температуру.

- И ты сразу бросился сбивать?

Даже помирая, она звучала воинственно. Мне пришлось быть очень откровенным.

- Знаешь, я далек от медицины, но ты выглядишь паршиво. Мама сказала, что от высокой температуры могут начаться судороги. Тогда я сам подохну от страха, и Маша будет иметь дело с двумя трупами. Я ее едва знаю, конечно, но не желаю такой жуткой участи.

- Оптимист, - хрипло прокаркала Ника, даже засмеялась, кажется.

Я еще раз намочил и выжал полотенце, протер ее лоб и щеки.

- А кто у нас мама?

- Врач. Педиатр, правда, - быстро добавил я.

- Хорошая профессия.

- Да не очень. К нам вечно таскались мамки с больными детьми. Я уж молчу про телефон, который не затыкался.

- Значит, она хороший врач.

- Пожалуй, - не стал я спорить. – Тебя вот даже не ругала за отказ пить жаропонижающее. Хотя мне всегда давала. Говорит, я плохо переношу температуру.

- Угу, - хихикнула Ника. – Даже мою плохо переносишь. Представляю, как на собственную реагируешь.

- Гы-гы-гы, как смешно, – я скривил лицо.

В ответ Ника немного утешила.

- Знаешь, кажется, мне легче. Комната во всяком случае уже не кружится.

Она даже смогла сесть, оперевшись спиной на подушку, но смотрела на меня еще мутными глазами. Я предложил ей градусник, и она сама сунула его подмышку.

- Какое же паршивое состояние. Я болела последний раз на первом курсе, кажется.

Она стала подниматься, и я скорее уложил ее обратно, рявкнув:

- Куда собралась?

- Попить.

- Сиди, я принесу.

- Дима, это неудобно. Ты не обязан.

- Сидеть, сказал! - скомандовал я и ткнул в нее пальцем, как будто это была волшебная палочка.

Ника больше не сопротивлялась. Я принес еще воды, и она снова выпила стакан залпом. Градусник запищал, показывая снижение на две десятых.

Я склонил голову, отдавая должное маминому совету.

- Кто бы мог подумать. Не волшебное исцеление, но уже просто тридцать девять, без повышения.

- Я же говорю, что лучше себя чувствую, - встрепенулась Мышь.

Пришлось снова применить палец и заклинание:

- Даже не думай вставать в честь этого.

- Если честно, я только и думаю, что о работе. Не доделала ведь сегодня. Чуть не сдохла, но все равно осталось три страницы. А послезавтра мне нужно быть на ипподроме…