- Они и не ломались, - ответил я, подыгрывая.

- Тогда видимо у тебя зажили все сломанные пальцы и вернулся голос, Димасик. Или ты нашел свою совесть в дальнем ящике?

-Да ладно, мам, всего-то дней десять не звонил.

- Да, бывало и больше. Занятой мой маленький человек.

- Я не маленький.

- Не будем спорить. Ты в порядке хоть?

Мой вздох ей не понравился и сказал больше, чем просто воздух.

- Дим, что случилось? – уже серьезно потребовала мама ответа.

Ходить вокруг да около не было смысла. Пришлось перейти к делу сразу.

- Я сейчас с девушкой, и она заболела. Сильно.

Мама молчала несколько секунд. Я не торопил ее, давая немного времени, чтобы побороть желание расспрашивать меня о Нике. Она никогда не доставала меня с личными вопросами, но ей всегда было это очень интересно. Таким образом сейчас я просто издевался над ее выдержкой. Но отчаянные времена опять требовали от меня не самых хороших поступков.

- Температура прыгнула от тридцати восьми до тридцать девяти с лишним за час. Это нормально?

- Нет, конечно. Ничего нормального в высокой температуре нет. Нормальное состояние человека…

- Мам, да я знаю, что кипеть как чайник на плите ненормально. Меня пугает динамика.

- Дима, я не могу диагностировать по телефону и при таком скудном анамнезе. Мне нужно чуть больше информации. Хотя бы…

- Мы гуляли вчера. Много. Она была легко одета. Вечером ее знобило, утром начался насморк, сейчас вот – температура, - выдавал я все, что знал сам, как на духу.

- Вот это уже больше похоже на вирус или ОРЗ. Но мне не нравится, что температура повышается. Что она принимала? Ибупрофен? Парацетамол? Ибуклин?

- Ничего из этого.

- Ты шутишь?

- Нет.

- Она хорошо переносит жар?

- Лежит и трясется она. Вряд ли это похоже на хорошо, ма. Просто отказывается пить таблетки.

- Идейная? – вздохнула мама.

- Наверное. Я уже трижды настаивал, но без толку. Не знаю, что и делать…

- На самом деле она отчасти права.

- Что? – выкрикнул я и тут же поправился. - Ты серьезно? Я помню, как пил жаропонижающее при тридцать семь и четыре в шестом классе.

- Ты плохо переносишь температуру, дорогой. Особенно если это вирусное. Я не советую так делать всем подряд, но ты мой сын, и я знаю, как тебя лечить и снимать боль.

- Ладно. Возможно. Почему с другими это не работает?

- Потому что температура – это естественная защита организма. Так он побеждает вирус или воспаление. Обычно не рекомендуется принимать жаропонижающее до тридцати восьми и пяти. Особенно детям. Они чаще всего легко переносят повышение температуры.

- Но не я, - брякнул я зачем-то.

Мама усмехнулась.

- Ты вообще не очень похож на обычного человека, Дима. И обычным ребенком тоже не был.

- Спасибо, мам. Представлю, что это комплимент.

- А это он и есть. Но девочке твоей лучше все же выпить панадол или нурофен.

- Боюсь я не смогу заставить ее глотать насильно. Есть что-то альтернативное?

- Анальные свечи.

Я заржал, несмотря на серьезность разговора.

- Нет, мам. Мы не настолько близки.

- Поняла. У нас на скорой до сих пор советуют обтирать уксусным раствором, но я считаю, что это дичь. Лучше просто прохладное мокрое полотенце на лоб.

- Как в средние века что ли?

- Тогда тоже жили люди, Дима.

- Угу, лет до тридцати.

- Не паникуй. Человечество бы вымерло, если бы все поголовно помирали от вирусов и простуд. Скорее всего, твоя ненаглядная потемпературит три дня и пойдет на поправку. Ее теория вполне имеет право на жизнь. Если не принимать жаропонижающее, болезнь уходит быстрее. Конечно, могут начаться судороги…

- О боже, не начинай, мам.