И это стоило всего. Полив шоколадом яблоко, я откусила кусочек и застонала от наслаждения. Рождественские каникулы можно было любить уже только за одни эти яблоки. Поэтому я, не стесняясь, жадно впивалась в сладкую мякоть, наслаждаясь этой вкуснотищей. Домашние печеные яблоки не шли ни в какое сравнение с ярмарочными. Не хватало глинтвейна.

– Это лучшее, что я когда-либо ела, – облизнув губы, произнесла я с восторгом маленькой девочки. – Жаль, что у нас осталось так мало яблок, – с грустью проговорила я. Пусть и был яблочный пирог, ему не сравниться с тем, что заставило меня испытать вкусовой оргазм.

– Их осталось два, так что можете съесть мое, – произнес Элиот и взглянул на мои губы, и я снова облизнула их. – Шоколад… – сказал он, и я снова инстинктивно облизнула нижнюю губу, а мужчина улыбнулся. – Не здесь, – ответил он и, приблизившись, неожиданно для меня коснулся верхней губы, стирая капельку шоколада, а после облизнул собственный палец. В этом было что-то такое интимное, и в груди внезапно стало тепло. – А теперь все, – сообщил Элиот.

И вроде бы все, но мужчина снова потянулся рукой к моему лицу, и еще большей неожиданностью для меня стало то, как Элиот коснулся большим пальцем нижней губы, почти очерчивая ее контур и приоткрывая мой рот. По спине побежали мурашки, а ладони вспотели, как у школьницы на первом свидании. А чего я ожидала? Мужчина и женщина заперты в одном доме, рано или поздно их начнет тянуть друг к другу, еще и праздник – романтическая атмосфера. Приглушенный свет, сияние новогодних огней. Яблоки в шоколаде, наконец. И это прикосновение. Я сомкнула губы и снова облизнула их, ощущая кончиком языка палец мужчины. Мне почудился привкус кленового сиропа и шоколада. А дальше я удивилась самой себе, когда, приподнявшись на носочки, попыталась хоть немного стать с мужчиной одного роста или намекнуть на согласие на поцелуй. Ну что я теряла? Следующая наша встреча состоится в бутике, и то не факт, что он попадает в мою смену. И в конце концов, он же не каждый месяц покупал новый костюм. Да и коллекции выходили только четыре раза в год. А намеренно встречаться с мистером Снобом я не собиралась. Так сложились обстоятельства, и мы застряли на Рождество в одном доме. Возможно, завтра наши пути разойдутся навсегда. Так чего я теряла?

Мужчина помедлил какую-то пару секунд, а после его пальцы скользнули вниз по подбородку, придерживая мою голову. Элиот чуть наклонился, как… Как зазвонил телефон. Мой! Двое суток он молчал, как сдохший, а сейчас, когда меня могли поцеловать губы с привкусом кленового сиропа и печеного яблока, чертов телефон зазвонил.

– Это мой, – выпалила я и так же быстро отскочила от мужчины.

Что я вообще творила? Зачем я это делала? Звонок отрезвил и показал всю ситуацию с обратной стороны, которая мне совершенно не понравилась.

Схватив телефон со стола, я взглянула на экран. «Мама». По видеосвязи. Не хотелось бы афишировать наш разговор, но наушников не было, а мама дозвонилась, и, возможно, это единственный шанс поговорить с семьей и сообщить о своем здоровье. Я ответила и быстро направилась в зал.

– Привет, мам!

– Боже! Вайолет! – пока это было единственное, что мне довелось услышать, – дальше пошли всхлипывания, и телефон забрал отец.

– Крошка Ви, привет, – проговорил папа. Не важно, сколько мне лет, – он всегда называл меня так, как и в детстве, но исключительно в кругу семьи. За это я было ему очень благодарна. – Мы так перепугались, когда твой рейс отменили, а ты не отвечала на звонки. Мы даже не знали, что у вас метель, – об этом нам сообщили на стойке информации. Творился настоящий сумасшедший дом. Я сказал матери, что скорее всего из-за снегопада в Лейк-Плэсиде проблема со связью, поэтому мы и не могли до тебя дозвониться, а не потому, что тебя убили, а телефон украли.