Мороз внимательно изучил его содержимое.

– Ну что, убедился, на кого рыпнулся? – замполит нетерпеливо пошевелил пальцами.

– Да, – вынужден был признать Мороз. – Надо же. Никогда бы не поверил, что старший офицер милиции способен оскорблять младшего по званию при исполнении служебных обязанностей, да еще в присутствии посторонних. Вот уж век живи, век учись.

С тяжким вздохом он убрал удостоверение в нагрудный карман своей рубахи.

– Да я!.. – Муслин в запале дернулся к карману. Мороз, не меняя сокрушенного выражения лица, словно ненароком, развернул его, загородившись как барьером от оторопевших женщин.

– Тихо, ты! – едва слышно процедил он. – А то я тебя сейчас положу прямо на глазах у бабья – со всем возможным чинопочитанием. То-то веселья по отделу будет!

Незаметно отпустил захват. И совсем другим голосом отчеканил:

– Товарищ майор! Ваше удостоверение будет мною сегодня же передано по инстанции начальнику райотдела одновременно с рапортом о попытке противодействия сотруднику милиции при исполнении им служебных обязанностей. Если я неправ, старшие товарищи меня поправят. Быть может, мне будет больно. Уверен, кстати, что вы находились в этом кабинете в рабочее время исключительно по делам службы.

Он небрежно кивнул на разваленные на столе десятки.

– Марина Всеволодовна, – Мороз покаянно склонил крепкую шею. – Я вас умоляю. Готов, конечно, нести до отдела на руках. Но завистники не поймут.

– Делать нечего, пойдемте, – Садовая посмотрела на директрису, которая кивнула, обескураженная. – Тем более защиты мне ждать, похоже, больше неоткуда.

Небрежной фразой этой добив униженного Муслина, она первой вышла из кабинета.

Раздолбанный УАЗик поджидал их у проходной.

– Куда мне здесь? Надеюсь, не за решетку? – Садовая так быстро обернулась, что увлекшийся Виталик не успел отвезти глаза от предмета своего созерцания – хорошенькой, обтянутой кожаной юбкой попки.

– Выбирайте, – пряча смущение, он распахнул обе двери – переднюю и заднюю.

– Лейтенант! – послышалось сзади. К ним спешил Муслин.

– На минутку, – попросил майор.

Они отошли в сторону.

– В общем, давай так. Мы оба погорячились. Наверное, и я был не до конца прав. Ты все-таки и впрямь при исполнении, – Муслин хмуро разглядывал свою начищенную обувь. – Так что предлагаю – забыть и – без последствий. Как?

– Без проблем, товарищ майор, – Виталий протянул ему отобранное удостоверение и сел в машину.

– Чего-чего, а как раз проблем у тебя теперь хватит, – пробормотал Муслин. Так, как сегодня, его давно не унижали. Унижать – это была привилегия его должности.

– Вернул? – догадалась Садовая. – Ну, и дурачок. Теперь он тебя сожрет.

– От кого бы услышать, – буркнул Виталий. Он и сам жалел, что так легко разрядил ситуацию, – больно недобрым взглядом провожал машину замполит Красногвардейского райотдела майор Муслин.

– Товарищ майор, гражданка Садовая по вашему пору… – с показной лихостью начал рапортовать от порога Мороз, но кабинет оказался пуст. Он посторонился, пропуская доставленную. – Похоже, вышел. Прошу, Марина Всеволодовна, присаживайтесь пока.

Садовая брезгливо провела пальчиком по перепачканной стене.

– Вот еще, – Мороз показал на бурый подтек на потолке, – жильцы сверху регулярно заливали служебные помещения, и райотдел годами безуспешно с ними судился. – Даже на конуру для вас ваши хозяева пожилились, – съязвила Садовая. – Зря вы так настроены , – Мороз нахмурился. – Всего два-три формальных вопроса. В понедельник дело передается в суд. – Уже?! Лих Тальвинский. И Лавейкина, само собой, арестована?