– С другой стороны, если друзья тебе не нужны, то какой от них прок? Друзья отнимают большую часть твоего времени и вызывают сильнейшую головную боль, так что если ты по-настоящему в них не нуждаешься, то зачем утруждать себя, обзаводясь ими? В смысле, если это они нуждаются в тебе, то ты поощряешь их быть паразитами, вместо того чтобы позволить им развивать собственные способности. Не знаю. А ты как думаешь, Кальвин?

Я махнул ему стаканом, обнаружив при этом, что он снова полон. Вот и вся моя твердая решимость. Я понял, что кувшин почти пуст.

– Трудно сказать, Скив, – рассуждал между тем джинн, и я постарался сосредоточиться на его словах. – Думаю, каждый должен сам найти ответ, хотя редко кто даже задается такими вопросами. По-моему, будет слишком примитивно пытаться приравнять заботу о ком-либо к слабости, точно так же как, на мой взгляд, неверно считать, что если мы научимся чему-то у друзей, то они будут контролировать наше мышление.

Он остановился и уставился на мою руку. Я проследил за направлением его взгляда и сообразил, что пытаюсь наполнить пустой стакан из пустого кувшина.

– Я думаю, – вздохнул он, – нам теперь действительно следует вернуться в отель. Ты заплатил по счету? У нас здесь все улажено?

– Был… э… один вопросик, – произнес я, выталкивая слова заплетающимся языком, который внезапно, казалось, обрел самостоятельность в решениях. – Что-то там о деньгах. Я неправильно использовал свои деньги.

– Ради всего святого, Скив! Говори потише!

– Нет, в самом деле! Вот… эти деньги…

Я повозился с поясом и высыпал золото на столик.

– …И я что… счастливый, что ли? Пусть не я… все равно кто… в деньгах, что ли, счастье?

Никакого ответа не последовало, и я поморгал глазами, пытаясь вернуть в фокус Кальвина. Когда тот заговорил, голос его был напряжен, хотя и очень тих:

– По-моему, ты только что кого-то осчастливил, но, думаю, не себя.

Вот тут я и заметил, что во всем баре наступила тишина. Оглядевшись кругом, я с удивлением увидел, как много собралось народу, пока мы болтали. Смотрелась эта толпа малопривлекательно, никто не разговаривал друг с другом и ничего не делал. Они лишь стояли, глядя на меня… или, точнее, глядя на столик, покрытый моими деньгами.

Чтоб ты лопнул, обжора! Я хочу сказать…

Робин

– Мне… думается, я допустил такти… тактическую… ошибку, – прошептал я с тем достоинством, какое сумел собрать.

– Что верно, то верно, – безжалостно съязвил в ответ Кальвин. – Ты забыл про первое правило выживания: не дразните зверей. Слушай, Скив, ты хочешь просто убраться отсюда или убраться отсюда с деньгами?

– Хочу… мои деньги. – Я был не настолько пьян… или настолько…

Джинн с досадой закатил глаза:

– Этого-то я и боялся. Придется потрудиться. Ладно, в первую очередь убери золото с глаз долой. Думаю, здесь они ничего предпринимать не станут. Тут слишком много свидетелей, и значит, на слишком много частей придется делить добычу.

Я послушно принялся собирать монеты. Мои руки потеряли сноровку, и сунуть деньги в пояс никак не удавалось, поэтому я удовлетворился рассовыванием их как попало по карманам.

В баре больше не царила тишина. Кругом тихо перешептывались, и гул голосов, когда кучки завсегдатаев склоняли головы друг к другу, казался зловещим даже мне в моем состоянии. По сумрачным взглядам в мою сторону было нетрудно догадаться, на какую тему шел у них разговор.

– Как я понимаю, беда нас ждет на выходе. Значит, весь фокус в том, как выйти незаметно. Закажи еще кувшин.

Только тут я понял, как много уже выпил. Мне на мгновение подумалось, будто джинн предложил…