Бармен поставил передо мной ещё пятьдесят.

— Что-то ещё заказывать будете? — спросил чувак чисто из приличия, потому что по мне и так видно, что ничего мне не надо, а с пойлом могу влить полбутылки без каких-либо проблем. Бармены это секут.

— Нет, – ответил я уставившись на стопку. Стало до обледенения страшно. Я вздохнул, выпил, и посмотрел в другую от зеркала сторону.

Там в уголке за столом сидела моя звёздочка и пила кофе, уткнувшись в телефон. Одна. Кто-то там наверху решил сжалиться, кто-то дал мне ещё один шанс попросить прощения.

Я встал и на совершенно одеревенелых ногах пошёл в её сторону.

— Эй, – позвал совсем по-идиотски.

Она подняла на меня взгляд. В нём столько страха, не потрясения, потому что судя по всему предполагала, что столкнётся со мной… но этот ужас в глазах. Меня резануло с болью. Показалось, что она сейчас попытается уйти.

— Не уходи, прошу тебя, – сел на диван рядом. — Пожалуйста, – она опустила взгляд.

Милая, такая милая, что стало до невозможности противно, что пугал её.

— Прошу, звёздочка, – живая, настоящая, реальная. Сердце гремело внутри, отчаянно, безумно долбилось о грудную клетку. Подумалось, что, как в дешёвых любовных романах, но вот именно так и было. — Я только хочу… попросить прощения.

— Не надо, – сказала она шёпотом. Сжалась вся, словно хотела быть от меня как можно дальше. А меня неведомо тянуло к ней ближе. Тянуло нещадно.

— Нет. Ты боишься? Боишься меня? Я не… пожалуйста… просто хочу попросить прощения, – вот тебе и автор бестселлеров, а тут двух слов связать не может, хожу по кругу, сходя с ума от того, что внутри всё рвётся в клочья, а в голове только эта фраза застряла “прости меня… прости меня, милая, прости!”

— Правда, Костя, – она нахмурилась, посмотрела по сторонам, понимала, что так меня называть на людях нельзя? Прикусила губу, а я захотел её поцеловать. Охренеть! Мне совсем голову снесло!

— Нет, даже не вздумай называть меня этим мерзким именем, – и я решился взять её за руку, — лучше никак, чем им.

— Так не нравится? – спросила она, глядя на меня виновато, словно она придумала этот идиотский псевдоним.

— Капец как не нравится, – признался, наслаждаясь теплом её пальцев и влажности ладошки. Нервничает. — А ты? У тебя же наверное новый – классный, у тебя потрясающе получалось имена придумывать. Под каким псевдонимом пишешь?

И это была правда, потому что невероятно прикольные имена она предлагала раньше в переписках. Я завидовал – она мне половину имён для наёмников придумала, когда тогда вот писал серию приключенческого фэнтези про грязных, отвязных головорезов-убийц, с боёвками, магией, сексом, шутками ниже пояса, которые она обожала, точнее она так писала. И мне хотелось верить, что так и было, что действительно нравилось.

— У меня нет псевдонима, – ответила она.

— Под своим пишешь? – а ведь я и её настоящего имени не знал. Чёрт.

— Я же сказала там, – кивнула она в сторону, — что не пишу, – ответила и спрятала взгляд.

— В смысле не пишешь? Ты не можешь, у тебя талант, это твой воздух…

Это я знал, потому что прочитал все её книги, те, что она оставила на сайтах самиздата, в свободном доступе, не ответила больше ни на один комментарий читателя, а они писали… я видел, читал, я сам писал комментарии, хотел, чтобы она увидела, что я прочёл и меня задело.

Такой я идиот, что не читал её книги раньше, что не попросил написать что-то вместе. Мы бы сделали потрясающее, я уверен. У нас сходился юмор. И мне нравились её полные драмы истории, страшные, потому что настоящие, потому что пробирало до костей. Она всегда говорила, что ей тяжело завершать работу, а я, идиот, кивал, писал ей, что понимаю, но когда прочитал, понял чего на самом деле ей это стоило, потому что писать так и не страдать – невозможно.