– Я чуть не стала обедом у какой-то инопланетной твари, – сквозь слезы удалось произнести.

Мужчина встал и подошел ко мне. Я сидела на том самом чемоданчике, который он так бережно охранял, и даже когда мы неслись к кораблю, подгоняемые страхом, он не выпускал его из рук, стараясь не уронить и не повредить.

Он взял меня за руку и поднял с чемоданчика. Я уже думала, что он просто опасается о сохранности содержимого, того, что поднял со дна того озера, но мужчина прижал меня к себе, заключив в объятия. Я замерла, смотря в лицо хармита. Он медленно наклонился и прижался к моим губам. Такой неожиданный поцелуй из нежного в мгновение ока перерос в жаркий, страстный. У меня закончился воздух в легких и закружилась голова, и я вцепилась в мужчину. Обвила его шею и зарылась руками в волосы на затылке. Сама потянулась за добавкой, страшась, что меня оттолкнут. Но мужчина не оттолкнул, он, наоборот, подхватил на руки и понес. Благо корабль небольшой, и двери автоматически распахивались перед нами. Я понимаю, что он принес меня в свою каюту, нашу каюту. Я так хочу, чтобы она стала нашей. Понимаю, что последует дальше, и хочу этого. Страшусь первой близости, но хочу ее до нервной дрожи в пальцах. Возбуждение закручивается узлом где-то внутри живота, заставляя сжимать мышцы и сводить сильнее ноги.

Вертас опускает меня на кровать и, отстранившись, смотрит в глаза. Я чувствую себя самой желанной, самой красивой, самой-самой. Медленно прикасается к бегунку молнии на комбинезоне и тянет его вниз. Он словно дает мне время передумать, остановить его. Но я не хочу. Я сама помогаю ему раздеть меня и любуюсь хармитом, когда он скидывает свой комбинезон. Он идеален. Самый красивый, самый любимый. Меня не пугают ни заострившиеся скулы, ни его хвост с мягкой пушистой кисточкой, который щекочет и гладит меня.

– Ты уверена? – все же прозвучал вопрос от Вертаса. А я, судорожно сглотнув, кивнула. И получив согласие, мужчина впился в губы, прикусывая их до крови, а затем зализывая места укусов. У меня с губ сорвался стон наслаждения. Оно было где-то на грани боли и удовольствия, и именно это хождение по лезвию ножа возбуждало и придавало ощущениям невероятную остроту. Кожа к коже, нежность касания и жар поцелуев. Я сходила с ума и кусала губы.

– Не сдерживай себя, – то ли приказал, то ли попросил мужчина, и я отпустила себя. Долой стеснение и страх. Есть только он, я и наша любовь. Выгибаюсь под прикосновениями и губами Вертаса. Он целует тугие горошинки сосков, перекатывая их между губами, а потом резко прикусывает, а меня словно током пробивает. Мышцы где-то внутри непроизвольно сжимаются, а с губ срывается то ли вскрик, то ли стон.

– Да, продолжай, – подбодрил меня хармит, а я не понимала, что продолжать. Стонать, кричать или извиваться под ним, не понимая, что хочет мое тело. Мужчина оставил сладкие пытки моей груди и спустился ниже, проложив дорожку из поцелуев. Я смотрела, как он спускается все ниже и ниже, и попыталась свести ноги. Это было скорее инстинктивно, но мужчина замер и поднял на меня взгляд. Он гипнотизировал меня своими продолговатыми зрачками, когда медленно прикоснулся сперва губами, а затем и языком к горошинке клитора. Я с шумом выдохнула воздух и замерла. Вертас вырисовывал узоры языком вокруг самого чувствительного бугорка, а я не смогла больше терпеть, откинулась на постель и сжала в кулаки простыни. Стоны срывались с губ, распаляя все сильнее и сильнее мужчину. Мне казалось, что у меня внутри мышцы скручиваются то ли в узел, то ли сжимаются как пружина. И именно когда я была на миллиметр от того, чтобы рассыпаться на миллион осколков, мужчина прекратил свои ласки и навис надо мной. Одно слитное движение – и я почувствовала резкую боль, болезненную растянутость и вцепилась в мужские плечи с мольбой во взгляде. Вертас замер, шепча на ухо какие-то слова утешения.