– Почему ты сказал «на веки вечные»? – да, не самый лучший вопрос, стоило произнести что-то другое, но я спросила то, за что ухватилось моё сознание.

– Египетские пирамиды стоят тысячи лет, эта башня построена по той же технологии и простоит ещё больше. Я жив, пока стоит башня, мы накрепко связаны. Технология, которой вам, возможно, никогда не достичь, делает живого человека частью архитектуры, объединяет в одно целое, мы питаем друг друга, – объяснил пришелец и развернулся ко мне лицом. – Я сердце башни, а пока сердце бьётся, живёт и она, – сказал, жестом руки обведя башню.

– Мне жаль, – поделилась я, несмотря на то, что мужчины терпеть не могут жалости по отношению к себе, но мне, действительно, было искренне его жаль.

– Не стоит, я никогда не видел мира за пределами башни, – отозвался правитель и вновь отвернулся к окну. – Оставь меня одного.

Что ж, наверное, ему на самом деле стоит побыть одному, и я, поднявшись, стремительно покинула спальню правителя. Спустившись вниз, взяла оставленное мною ведро и направилась на ещё утром указанное задание. Сегодня нужно было прибирать склад, здесь множество стеллажей, и в любой другой день я бы с удовольствием заглянула и посмотрела что в ящиках. Но не сегодня. Хоть физически я и выполняла работу, мысленно при этом по-прежнему оставалась наверху. В сотый раз прокручивая в голове откровение правителя башни, я с трудом в него верила, и, если бы не его грустный взгляд и отчаянная горечь смирения в голосе, я бы решила, что всё это ложь. Слезливая история, чтобы вызвать во мне сострадание и симпатию, но я знала наверняка, это не так, и всё произнесённое утром – чистая правда.

Я, девушка с планеты Земля, и он, правитель башни, прилетевший с далё кой галактики. Мы были одновременно такими разными и такими похожими. Оба – пленники чужих решений.

♥♥♥

Когда за девушкой закрылась дверь, Рюпализ смахнул стекшую из глаза слезу, он не хотел, чтобы та видела его слабость. Достаточно того, что мужчина в порыве праведного гнева признался ей в своём безысходном положении. На его родной планете Сальмаре положение правителя башни было почётным, многие стражники завидовали этому званию. Рюпализ не знал, как жили и что чувствовали другие правители башен, ибо откровенность никогда не была коньком их расы, но он был уверен наверняка, что с удовольствием поменялся бы своей участью с любым, самым низким в иерархии стражником, чтобы хоть изредка иметь возможность покидать башню.

Вечная тюрьма. Что толку командовать тысячами нижестоящих, если не можешь распоряжаться собственной жизнью? С каждым днём он всё больше понимал, что хочет другой жизни, хочет ту, где будет запах кофе, и на этой мысли его взгляд упал на до сих пор не выпитый фиолетовый коктейль. В порыве гнева правитель схватил стакан и с размаху швырнул его в стену, отчего тот осыпался осколками на пол, расплескав своё содержимое.

Эмоции, гнев, радость, злость и отчаяние – в его мире им тоже не было места. Сальмара жила без чувств, ведь в мире, где есть лишь подчинение, нет места личности с её особенностями. Существует лишь совет, и каждый обязан жить для него. Во имя него. И не только жить, но и умереть тоже.

Правитель прислонился спиной к стене и сполз по ней на пол, где, обхватив руками колени, дал волю слезам. Он плакал так, как плачут маленькие дети, когда и поток его слёз был нескончаем, потому что Рюпализ достиг той точки, после которой есть только два пути: сломать систему или умереть, потому что жить дальше так, как есть, уже невозможно.