Спивак же не оценил. Задумчиво смотрел на темнеющее небо за окном. Молчал.

– Я вот ещё что спросить хотел, – пауза снова затянулась и теперь я решил её прервать. – может это как-то связано с тем защемлением, которое восемь лет назад оперировали? Я понимаю, что вы не невролог, но может дело в каком-то беспокойстве об этом? Потому что все исследования показали, что проблем больше нет, а я ходить нормально так и не стал, и слабость в руках не прошла.

Но и теперь врач упорно не говорил ни слова. Это начинало выводить из себя. Разве я пришёл со стеной разговаривать? Этим я мог бы и на работе заниматься. А ночью меня с готовностью выслушал бы потолок. Я с ним и так уже не одну беседу провёл.

Последней каплей стал очередной глоток чая. Ладно на меня, он и на чашку не посмотрел. И пил так нагло, сербая, словно специально меня уязвить хотел.

– Простите, я с кем разговариваю? Вы меня слушаете, или в облаках летаете? – вспылил я.

Спивак медленно повернул голову, грустно взглянул на меня, на костыли, и дал понять, что я угадал с поразительной точностью.

– Может вы спросите что-нибудь? – я напирал.

– И давно это у вас? – пространно уточнил он.

– Что именно?

– А с чем вы пришли?

– Проблемы со сном три месяца, бессонница две недели. Я же сразу сказал.

– Ну всё ясно. Это у вас хроническое. Надо было лечиться как полагается. А теперь вы что хотите? Запустили. – вынес он вердикт.

– Так я и пришёл лечиться. Я талончик получил три недели назад.

– Значит надо было к платному врачу идти. – вяло парировал Спивак.

– Так вы будете меня лечить или как? Может анализы назначите? Обследование какое-нибудь?

– У вас же травма была. Вот от неё и все проблемы.

– Вы издеваетесь что ли? Я только что…

Телефон врача зазвонил бодрой мелодией и он сразу же ответил. А мне показал пальцем, чтобы подождал.

– Да, привет. Нет, могу. Будем, да. Нет, не приедет. Да, соберём…

Спивак улыбался, прикусывал язык, хихикал. За долю секунды он переменился, оставил образ уставшего, неповоротливого тюфяка и теперь напоминал одного из тех, кто донимал Кристину пошлыми глупостями. От такого хамства хотелось врезать ему костылём. Только весовые категории у нас разные, да и не сносило его от малейшего дуновения ветра в отличие от меня.

Хотелось как можно скорее покинуть похожий на свалку кабинет, но без рекомендаций уходить я не собирался. К платному врачу идти у меня денег не было. Брать новый талон я смысла не видел. Три недели бессонницы я либо не переживу, либо сойду с ума в процессе.

– Вы мне хоть напишите, что делать, раз говорить не можете.

Спивак кивнул, взял бланк рецепта, щёлкнул ручкой и накарябал размашистым почерком что-то нечитаемое. Подписался, словно ручку расписывая. Размашисто, округло. Так, чтобы сам я ничего не понял. Будто это секретная информация и гриф «секретно» поставят в регистратуре.

Из кабинета я выскочил, словно ошпаренный. Настолько быстро, насколько мог. Если бы задержался хоть на секунду, непременно разругался бы с ним. Высказал бы всё, что думаю о таких докторах. Единственное, на что способен этот гад, это убийство. Самое гнусное из убийств. По халатности, оправдывая самого себя и умывая руки. Одной картой меньше окажется на его участке и он даже не заметит. И я даже знал, что он мне ответит. «А что вы хотите?», скажет, «всего восемь минут приём. Не нравится, идите в платную клинику». Нынче речь о платной замене заводят везде. Об этом я уже наслушался. А теперь ещё и убедился. Может и впрямь лучше совсем без лечения, чем с таким?

В коридоре встретил следующую пациентку, едва не сбив её с ног, и понял ту старушку. Наверное и сам я выглядел сейчас не дружелюбнее. Злобный, бледный, подведённый к нервному срыву, измученный бессонницей. Конечно, мне было плевать, как я выгляжу. Хотелось только одного. Поскорее выбраться на улицу.