– Откуда вы знаете?

– Мистер Гилберт иногда говорил о ней. Она почти ничего о себе не рассказывала, кроме того, что у нее никого не осталось из родных, но у него было достаточно жизненного опыта, чтобы понять перед ним человек с глубоко израненной душой, – голос женщины полон сочувствия.

Странно, что Дариан никогда ничего не говорил мне о ней.

– Она получила от него огромные деньги, считаете она не знала об этом?

– Поверьте, для нее это было таким же шоком, как и для всех. И то, что он не оставит ни копейки своим детям.

– Позовите ее.

Мне совершенно не нравится, что Дариан прописал меня в ее няньки. Да и сама мисс Джадд, похоже, разделяет мое мнение. Девушка излучает абсолютную непокорность и независимость. Такие не просят помощи. Они со всем справляются сами. Как бы тяжело ни было. Однако Дариан усложнил мне задачу, зная, что я не смогу не выполнить его последнее желание.

– Хорошо, – женщина уходит, и я откидываюсь на спинку кресла, в котором еще совсем недавно сидел мой крестный.

Закуриваю очередную сигарету и выпускаю дым в воздух.

Я хотел бы не думать, что больше никогда не смогу заговорить с ним и поддержать интересную беседу. Никогда не услышу очередных попыток наставить меня на путь истинный и перестать жить только работой. Не скурю с ним по кубинской сигаре за стаканом дорогого шотландского виски. А главное, не попрошу прощения за то, что редко его навещал. Но как бы я ни старался, у меня не выходит. Странное щемящее чувство переполняет все нутро. Мне казалось, что в моей жизни было достаточно потерь, чтобы стать к ним безразличным. Вот только я не предусмотрел того, что это может быть последний из людей, когда-то связывающих меня с семьей. Больше не осталось никого. Нить оборвалась полностью.

Погрязнув в своих мыслях не сразу замечаю вошедшую в кабинет девушку. Не дождавшись разрешения, она подходит к свободному стулу и садится на него. Этой женщине и не нужно никакого разрешения. Смелости и дерзости ей не занимать. Это я понял еще в первый день ее появления в моем кабинете. До сих пор не знаю, зачем я решил отыскать ее кулон, но когда мне все же удалось, я получил огромное удовлетворение.

– Я знал, что кто-то пишет биографию Дариана, но и подумать не мог, что это вы, – склоняю голову набок.

– А я не могла подумать, что вы окажетесь его крестником. Он никогда ничего не рассказывал о вас.

– Почти никто не знает этого. Я попросил его не распространяться, когда пошел в ряды полицейских.

– Как вышло, что он стал вашим крестным отцом?

– Наши отцы были близкими друзьями. Их очень многое связывало в прошлом.

– Постойте, вашего отца звали Мейсон?

– Да, – от звука родного имени в груди все сжимается.

– Так это с ним Дариан ездил в свои экспедиции? С ним создал благотворительный фонд поддержки молодых ученых-исследователей? Про их дружбу столько всего рассказывал?

– Верно.

– И вас назвали в честь Гилберта, – на лице с правильными чертами мелькает осознание, а на пухлых розовых губах появляется едва заметная улыбка.

– И снова в точку, – зачем-то смотрю за движением ее губ.

– Значит, даже ваши коллеги не знают, что работают бок о бок с крестиком самого уважаемого в городе человека?

– Теперь это уже неважно. Его больше нет. Как и моего отца, – делаю сильную затяжку, выпуская дым в воздух.

– Вы когда-нибудь умрете от рака легких, если не бросите курить эту гадость, – вдруг произносит с совершенно невозмутимым видом, и ее дерзость немного обескураживает.

Никто никогда не позволял себе так разговаривать со мной. Зачастую люди тушуются передо мной и опускают взгляд, а эта же всегда смотрит прямо в глаза. И это вызывает необъяснимый интерес.