В день смерти мистера Гилберта дочь миссис Рид попала в больницу с угрозой выкидыша на тридцатой неделе беременности, и она даже не смогла приехать на похороны, находясь рядом с дочкой.

Адвокат собрал всех в кабинете умершего хозяина, куда специально принесли несколько стульев, чтобы всем было куда присесть.

Как только мы заходим с миссис Рид, на нас устремляются взгляды родных, среди которых два сына с женами и сыновьями и дочь с мужем и внучкой. Особенно враждебный взгляд у дочери, что совершенно не удивляет.

– Все пришли, Фредерик. Можно начинать, – с надменным видом произносит женщина, которая недостойна называться дочерью Дариана Гилберта.

– Еще не все, – адвокат кидает взгляд на свое запястье с дорогой моделью винтажных часов, поправив на носу оправу не менее дорогих очков.

Пару минут спустя дверь кабинета открывается и вместе с ней чуть не открывается мой рот, когда я вижу входящего детектива Кендалла.

– Добрый день, мистер Кендалл. Мы как раз ждали только вас, – перестаю уже что-либо понимать, переглянувшись с миссис Рид, которая, кажется, не удивлена происходящему.

– Детектив Кендалл. Так привычней, – все с той же привычной холодностью исправляет адвоката.

– Конечно, детектив Кендалл. Прошу прощения. Присаживайтесь, куда вам удобней.

– Я постою, – мужчина остается стоять в дальней части кабинета, скрестив руки на груди.

Сегодня поверх рубашки на нем пиджак, под которым не видна кобура пистолета, но я уверена, что он не расстается с ним. Не удивлюсь, если он спит, держа его под подушкой. Мой же теперь снова всегда лежит в сумочке.

Детектив не может видеть меня за другими присутствующими, и становится интересно знает ли он, что я здесь.

И что вообще он сам здесь делает?

– Его еще только здесь не хватало, – шепчет миссис Бэнкс, наклонившись к своему мужу.

– Мама, перестань, пожалуйста, – шипит внучка, пытаясь вразумить свою мать.

В очередной раз убеждаюсь, что девушка не унаследовала ужасный характер матери.

– Ну что ж. Поскольку все в сборе мы можем начать, – адвокат достает из кожаной папки документы. – Для начала я зачитаю завещание своего клиента, а после письмо с его пожеланиями. Поскольку я был не только адвокатом, но и близким другом Дариана, я очень прошу всех отнестись с уважением к его последней воле, – окидывает всех взглядом поверх очков.

– Не томите, Фредерик, – дочь проявляет крайнее нетерпение, и это ужасно злит.

Непроизвольно сжимаю ремешок сумки, отчего тот начинает трещать. Так и хочется сказать ей, чтобы она заткнулась. Моя стерва жаждет вырваться наружу. В последнее время мне все сложней контролировать себя. Но я сдерживаюсь.

– И так…кхм… – адвокат откашливается. – Я, Дариан Грейсон Гилберт, родившийся 12 мая 1945 года… – произнесенное второе имя Дариана вызывает все новые вопросы к детективу Кендаллу. – Находясь в трезвом уме и здравой памяти, завещаю 250 тысяч долларов своей внучке Малене Бэнкс и городскую квартиру с невозможностью отказаться или передать кому-либо. Сто тысяч долларов я оставляю своей экономке миссис Рид. Половину из 60 миллионов долларов, хранящихся на различных счетах и вкладах, я завещаю в благотворительные фонды, список которых написан ниже. Оставшиеся 30 миллионов долларов я завещаю моему биографу Беатрис Джадд с невозможностью отказаться или передать кому-либо…

– Чтоооо? – в кабинете раздается громкий крик дочери Дариана, и я уже готова достать из сумочки свой глок и всадить ей пулю прямо между бровей, но когда до меня доходит смысл сказанного адвокатом, тело парализует от шока. – Это невозможно! – женщина подрывается со своего места и ухоженное лицо покрывается багровыми пятнами.