Я все-таки отправилась в редакцию. Там царило еще большее оживление, так что в этот раз пришлось воспользоваться выданным на работе пропуском. Меня, конечно, сразу пропустили.

Дойдя до кабинета, где заседала Скворцова, я аккуратно заглянула внутрь. Здесь процесс был явно нерабочим. Народ подавлен, однако между собой переговаривался. Правда, причиной подавленности оказалась не только смерть Тамары, а, как выяснилось позже, общее похмелье.

– Добрый день, – обратилась я к девушке, сидевшей неподалеку от выхода, она уставилась на меня.

Впрочем, мое появление в принципе не осталось незамеченным, я внесла одновременно и оживление в массы, и внимание к своей персоне.

– Добрый, – ответила девушка, я подумала, что ничего придумать больше не могу, потому достала удостоверение, надеясь быстро крутануть им перед глазами и убрать. Та, как все журналисты, оказалась глазастой и даже присвистнула.

– Я бы хотела поговорить о Скворцовой Тамаре Андреевне, – пояснила я. – Не подскажете, с кем лучше?

– Это вам к Морозовой надо, – ответил стоявший неподалеку парень, чем сразу вызвал мою благосклонность. – Она в соседнем кабинете сидит.

– Спасибо, – сказала я и отбыла по назначению. Кабинет оказался бухгалтерией, и сидело в нем пять лиц женского пола.

– Здравствуйте, – обратилась я к ним, – мне бы Морозову.

– Это я, – ответила женщина, стоящая у крайнего стола.

Она была невысокого роста, полноватая и довольно скромная на вид, даже голос был тихий. Интересно, как она сдружилась со Скворцовой?

– Можно с вами поговорить с глазу на глаз?

Она немного замялась, но очень толстая женщина за столом напротив кивнула ей, и Морозова сказала:

– Пойдемте.

Мы прошли по коридору в небольшую комнату. Здесь был стол, холодильник, СВЧ и несколько стульев.

– Вы по поводу Тамары? – спросила она, присаживаясь на один из стульев, я примостилась рядом.

– Да. Вас как зовут?

– Елена. Я уже общалась с полицией.

– Придется рассказать еще раз, – ответила я мягко. Она кивнула.

– В общем-то, нечего рассказывать. Вчера у нас праздник был по случаю юбилея газеты. Гуляли в кафе, "Пекарь" называется, отсюда через две улицы. Соответственно, сегодня полсостава кто опоздал, кто заболел... И Тамары нет. Мы обычно по утрам сидим, чай пьем и общаемся. А тут она не пришла. Я значения этому не придала, но все-таки позвонила ей на мобильный. Он был отключен. Я подумала, может, перебрала вчера и выключила его или батарея села. Решила на домашний позвонить, у меня есть номер. Там тоже никто не отвечает. Я и тогда сильно не озаботилась, подумала, может, на работу как раз едет или встреча деловая... А в половине десятого позвонили из администрации, – тут она даже голос понизила, – это мне уже секретарь сказала. Вроде как Тамарка смогла на интервью договориться с Мироновым, на десять утра, но мобильный не отвечает, вот он и пытался ее найти... Тут уж я испугалась, потому что Тамарку знаю, она всю жизнь мечтала на этом деле пробиться, а уж если смогла Миронова на интервью вызвать, она бы ни за что не упустила эту возможность. В общем, мы начали ее вызванивать, а около десяти решили к ней поехать, мало ли что.

– А кто ездил? – спросила я.

– Я, Димка и Володя, они из политического отдела.

– И что?

– Приехали, стали звонить, никто не открывает. Тут еще соседка вышла, говорит, видела, как Тамарка подъезжала на такси вечером. Мы совсем заволновались, я полицию стала вызывать, а Володька взял и дверь вышиб... Она у нее простенькая, не железная, открывается внутрь. Зашли, а она там... – тут Лена судорожно вздохнула и прижала ладонь к лицу, я терпеливо ждала. – Повесилась Тамара... Прямо в комнате, на крюке от люстры.