Знала бы я, чем обернется мое решение стать археологом, ни за что не пошла бы в институт. Грезила о раскопках, открытиях, приключениях и громкой славе. А оказалась здесь - посреди пыльных стеллажей, перебирая никому не нужное старье.

Запахнув весеннее пальто, я погасила свет, выбежала в ночь… и опешила. Темнота — хоть глаз выколи. Фонари почему— то не горели, казалось, что вокруг абсолютная пустота. Нервно оглянувшись по сторонам, я вцепилась в сумочку и, стараясь не споткнуться, направилась на центральную площадь, где меня должно было ждать такси. Но и там оказалась лишь густая, липкая тьма. И, самое странное, тишина. Ни запоздалых прохожих, ни машин.

Но не это заставило сердце забиться быстрее и вызвало мурашки вдоль позвоночника, а пространство вокруг: оно пульсировало и дышало, в нём явственно ощущалось чужое присутствие.

Нет— нет, пожалуйста, только не сейчас…

Я поёжилась, закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов. Бежать не имело смысла.

Всякий раз, когда мне мерещилось подобное, я старалась взять себя в руки и подождать: тьма всегда развеивалась, скованность пропадала, и мир снова наполнялся красками, запахами и звуками. Вот и сейчас не прошло и минуты, как фары такси выхватили из темноты мою трясущуюся фигурку, застывшую у края обочины, и буквально вдохнули в меня жизнь.

Домой я ввалилась сгустком нервов, страхов и усталости. Сбросила пальто и туфли, побрела в спальню, по пути повсюду включая свет. Кот Кекс недовольно прищурился и жалобно мяукнул. Спящий красавец явно не одобрял моих ночных похождений.

– Прости, малыш, но твоя хозяйка немного не в себе и порой видит всякое, – я подошла к настенному календарю и обвела сегодняшнюю дату черным маркером. Нахмурилась:

– Если так пойдет и дальше, боюсь, придется всерьез задуматься о лечении, – темных кружков становилось все больше. – Интересно, меня вообще выпустят из дурки, если я расскажу им про свои глюки?

Кекс громко мяукнул, будто возмутился такому кощунству.

– Знаю-знаю, это невежливо – считать меня сумасшедшей! – я примирительно погладила мохнатое ухо. – Но, если честно, я и сама начинаю в этом сомневаться. С той памятной поездки в Вади-Рам, два года назад, я будто не в своем уме... Впрочем, ты прав, пушистый, нечего себя накручивать. С каждым может случиться обморок от перегрева. А то, что привиделось... галлюцинация, не более.

Но внутренний голос подсказывал: это не так. Та встреча в пустыне была более чем реальной. И последствия ее я расхлебывала до сих пор.

Вздохнув, я подхватила полотенце и направилась в ванную. Контрастный душ, надеялась я, немного остудит разыгравшееся воображение.

Однако стоило распахнуть дверь, как я застыла на пороге. Вместо тесной комнатки три на четыре с потрескавшейся плиткой и душевой кабинкой передо мной раскинулся мраморный зал с фонтанами, диковинными растениями и огромным бассейном, утопленным в пол и до краев наполненным дымящейся водой.

Я протерла глаза, не веря в реальность происходящего. Попятилась, зажмурилась.

– Мне это снится, – прошептала, надеясь, что сумасшествие вот-вот развеется, и я наконец проснусь в своей постели.

Но чудо не произошло. Когда я вновь робко заглянула в ванную, сказочная картина никуда не делась. Все тот же зачарованный грот, пропитанный ароматами благовоний и звуками струнных инструментов. Манящий прохладой и негой...

– Кекс, ты тоже это видишь?

Кот выгнул спину, злобно зашипел и стрелой метнулся на кухню. Вот трус! Или у него просто нет такого богатого воображения, как у меня?

Впрочем, я тоже не горела желанием исследовать открывшиеся чудеса. Бред больного разума пугал до дрожи. Но любопытство победило. Осторожно, держась за косяк, я шагнула за порог. Теплые испарения воды тут же окутали кожу. Терпкие ароматы масел и трав ударили в нос. Невероятно!