Я нехотя краснею и посылаю ему самый недовольный взгляд из всех возможных. Он лишь улыбается. Не хитро, не злобно. Даже мягко, как действительно может улыбаться старший брат.

Он уходит, а Аарон злой и бродит по кругу как дикий зверь. Он раздражает меня этим.

- Я просто переночую с ним. Здесь ничего такого нет, Аарон.

- Ты сама в это веришь?

Нет, конечно!

- Да, - ещё никогда не приходилось так нагло врать глядя в глаза. Тем более Аарону. - Сегодня сложный день, я не думаю, что Макс сейчас может думать, о чем-то кроме своей потери.

- Ладно. Но я буду за дверью, и если хоть что-то не так - пикни. Я его убью. На месте.

Милый мой мальчик. Наивный и смелый. Добрый и бесконечно сильный. Я не могу пересилить волну нежности к нему. Приподнимаюсь на цыпочки и глажу его лицо.

- Убивать принца, Аарон. Это самоубийство, - мягко говорю я.

- Я знаю. Я сам не жилец после такого. Меня казнят наутро. Но ради твоего спасения, я сделаю это. Ты будешь свободна и… одна, - он шепчет это так спокойно и уверенно, что я понимаю. Он верит в то, что говорит. Он может это сделать.

Я сжимаю губы, нервно облизываю их и Аарон наблюдает за этим.

- Не надо так делать, принцесса.

- Как? - не понимаю я.

- Одно твоё невинное движение вызывает столько... чувств, мыслей, желаний. Совсем не невинных, - он глубоко вздыхает. Как-то судорожно, мнет свою руку. - Он прав... мы оба больны тобой.

Оба. Вот только моя метка...

Нужно сказать ему!

- Я должна тебе сказать, кое-что… недавно, случилось нечто странное… - мягко подвожу я, касаясь рукой своей метки.

В пылу ссоры её даже никто не заметил. Странно.

- Давай отложим сложные разговоры на хорошее время, Эви, - перебивает Аарон. - Мне тоже есть, что тебе сказать, но… сейчас у нас другие проблемы. Я должен знать, что ты в безопасности от своего брата и его врагов. И потом мы разберемся со всем остальным. Хорошо?

Я киваю чувствую облегчение в теле.

- Ты, наверное, прав.

*****

Этим вечером я собираюсь в покои Макса. Надеваю большие круглые золотые серьги, и потом нервно их бросаю на комод.

Я не должна наряжаться. Это не свидание. Это повинность, которая не должна кончиться ничем «особым».

Ничем.

Но наношу на себя ароматное масло сандала.

Дура. И предательница.

И предаю, похоже, обоих.

Потому что тянет меня, к обоим. К Аарону, к его свету, его силе, честности, какой-то дикой доброте вместе с воинской честью. И Максимилиану. Если бы дьявол пришел на землю, он бы поклонился ему в уважений. Его тьме, хитрости, силе и... страсти.

Невыносимо.

Разве можно любить двоих? Желание это всегда про любовь, а любить можно только одного мужчину за всю жизнь. Я так чётко это уяснила.

Так что же это? Банальная жадность? Не знаю.

В любом случае, я должна сделать это. Надеваю тёмное, шелковое платье с кружевным декольте и сгребаю своё одеяло. Не под одним же одеялом спать с Максимилианом?

Вот так, в ночнушке и с одеялом в руке я стучу в дверь покоев сводного брата.

Он открывает быстро. В расстегнутой белой рубашке, черных брюках, с небрежными темными волосами и слегка мутным взглядом, будто только проснулся или выпил.

Он оглядывает мою ношу.

- Будешь ставить палатку? - спрашивает.

Я молча моргаю в ответ.

- Мне зайти? Я могу и к себе вернуться.

Он молча отступает, проведя меня с улыбкой.

Однако замирает, не закрыв за мной дверь. Я слышу тяжелые шаги сзади.

Аарон нагло и уверенно идущий вперед.

14. Ты наказываешь меня?

- Тебя не приглашали! Кровать для троих не предназначена,- говорит Максим, смеющийся со своих же шуток.

- Я буду за дверью. Если Эви подаст знак, я… буду защищать её, - отвечает Аарон.