– Крыльев нет, есть только наша Соня! Будем кормить, или пусть в уголочке посидит?

– Да ладно, – сказала Лида, – Пусть поест.

Мама и папа смотрели на это представление с улыбками, счастливыми глазами.

Соня уселась на свой стул, одну салфетку заткнула за воротничок, другой накрыла коленки, а третью вертела в руках, не зная, куда пристроить ещё и её.

– На голову положи,– шёпотом предложил брат.

Сонюшка надула губки, собираясь зареветь, но Лида быстро отняла у нее лишнюю салфетку и пристроила у себя на коленках.

– Ну, приятного аппетита всем, феям и не феям тоже! – сказал папа и стянул к себе на тарелку первый блинок.

Наступила тишина, все молча ели. С такими блинами, как у мамы, особо не поболтаешь, знай успевай жевать!

Лида положила Сонюшке на тарелку три блинчика, сметаны и варенья. Взяла себе, и вдруг подскочила:

– Мама! А бабушке Ксене ты отнесла блинчиков?

– Ой, батюшки, забыла! – Ольга прижала ладони к щекам, словно случилось что-то непоправимое.

– Сиди, мам, я сама отнесу, – сказала Лида, свернула несколько блинчиков треугольничками, положила по ложке сметаны и варенья, налила из чайника какао и пошла к соседке.

Соседка баба Ксеня очень редко вставала с кровати, если бы не соседи, она бы уже с голоду умерла, наверное.

Вот и сейчас, постучавшись и войдя в комнату соседки, Лида увидела ее лежащей в постели, в комнате, давно не проветриваемой, стоял запах лекарств, пыли, и множество других не очень приятных запахов. От соседки как раз выходил старичок в длинном плаще, шляпе, и шарфе, намотанном на шею и прятавшем под собой седую бороду.

– Здравствуйте, – вежливо сказала Лида, а про себя в который раз подумала – «шпион какой-то».

– Здравствуй, чадо! – ответил старичок. – И до свидания! А ты уж, матушка, держись, ты еще нужна. – Сказал старичок бабе Ксене и вышел, слегка поклонившись обеим сразу – и Лиде, и бабе Ксене.

Лида с интересом посмотрела на старичка. Два раза в месяц, в воскресенье, он обязательно приходил к соседке. До его прихода старушка даже от воды отказывалась. Всё это было очень странно, но все привыкли, и никто ничего не спрашивал. Кажется, только папа знал разгадку этой тайны, но молчал, как памятник.

– Доброе утро, баба Ксеня! – громко сказала Лида, ногой пододвигая к кровати табуретку и устанавливая на ней тарелку и чашку. – Мама с утра блинчиков нажарила, вот я вам принесла. Кушайте!

– Спаси вас Господь, девонька! – пытаясь сесть в кровати, прошелестела баба Ксеня.

Лида помогла соседке сесть, взбила подушки, дала салфетку бабе Ксене в руку. Огляделась по сторонам.

– Баба Ксеня, мы сейчас все идем в парк, кататься на лодочке. А потом, когда вернемся, я у вас приберу. А пока вот только окошко приоткрою немного, можно?

– Лидушка, а чего здесь прибирать? Мне всё равно. Я ведь умру скоро.

– Не говорите так! – испугалась Лида. Покойников она боялась, хоть и не видела ни одного в своей жизни.

– Ну а чего уж там… Не говорите… – прошамкала баба Ксеня, обсасывая блинчик с земляничным вареньем. – Как есть, так и говорю. Пожила уж своё… Олечке, мамочке своей, спасибо передай, уж больно вкусно у нее все получается! Золотые ручки! Ну, беги, беги, детонька, а то все лодки уплывут – еле заметно улыбнувшись, проговорила баба Ксеня.

Лида еще немножко постояла возле соседки, осторожно погладила её высохшую руку со старческими коричневыми пятнами, и выскочила из комнаты.

Вернувшись к себе, Лида, было, села за стол, но снова подскочила:

– Мам, а Мурыльду ты кормила?

– Да что за ребенок такой! – возмутилась мама. – Сядь и поешь, в конце концов! Мурыльда ваша первой позавтракала. Я ей сметанки дала и кусочек рыбы. Видишь, вон она, в кресле спит, довольная! А ты, если сейчас же не поешь, никуда не пойдешь! – сердито добавила мама.