Кульминацией Гётевской философии тождества природы и человека в творчестве является сформулированный им принцип органопроекции, имеющий, по нашему мнению, для дизайнерского образования значение ключевой методологической установки, указывающей истинный путь формирования визуального мышления:

«Всякий новый предмет, хорошо увиденный, открывает в нас новый орган». Первофеномен, усвоенный нашим зрением и сознанием, есть концентрированное подобие в нас протоформы природы, которую Гете назвал «типом», – это новый орган познания, развитый в нас самой органической жизнью и, так сказать, изоморфный ей. Тип поэтому символичен. По замечанию Свасьяна, «специфика этого органа такова, что он непосредственен, текуч, формально нерегистрируем и имманентен жизни. Им мыслим мы не мертвое, а живое, не ставшее, а становящееся, не метр, а ритм. Сам по себе он недоступен изображению. Образ – лишь форма его проявления, проекция его, данная в градации многообразия. Проще говоря, тип изживается как в природе, так и в нашем познании природы, – оба раза через образную специфику. Растение, зверь, человек суть природные образы типа. Точная фантазия и диалектика – познавательные образы его. Мысль, говоря словами Гёте, принимает здесь «духовное участие» в творчестве природы».

Эйдографика

Опыт практической реализации изложенной философии формообразования предметного мира и воспитания визуального мышления, тождественного природе, представлен изобразительной графикой по мотивам образов растительного и животного мира.

Тип визуального мышления, формируемого образовательной технологией данного направления, носит открытый эвристический и креативный характер, так как его протоформа изначально беспрототипна (в отличие от орнаментальной протоформы): «точная фантазия и диалектика – познавательные образы его». Так называемая «стилизация», как метод преобразования исходного природного мотива в художественный образ – слишком слабая категория для обозначения того, что происходит (должно происходить) с учеником, когда мастер помогает ему «хорошо увидеть новый предмет, который открывает в нем новый орган». На практике стилизация часто сводится к сухой схематизации натуры, умерщвленной «незрячим» глазом (не прозревающим первофеномен протоформы).

Опытный мастер-учитель всегда отличит в натурных набросках, зарисовках, форэскизах и проектах студента, где есть «духовное участие в творчестве природы», а где его нет, где «хорошо увиденный предмет» открывает в нем «новый орган познания», имманентный жизни, а где этого не произошло. Когда это происходит, это происходит и в учителе, поскольку он есть проводник и творческий соучастник формирования (образования) в ученике «нового органа познания». Поэтому кульминацией этого действительно образовательного процесса является эстетическое потрясение, переживаемое всеми участниками (во время коллективного просмотра и обсуждения работ) как художественное событие, сам факт которого является более чем достоверным свидетельством другого – того, что в графическом образе явлено нечто большее, чем изображение растения, животного, человека. Сама природа приоткрыла свой код протоформы – эйдос в платоновском смысле идеи-образа-формы как первопроекта всего живого, изменчивого, неповторимого, т. е. истинно творческого события жизни. Непривычное слово «эйдографика» более точно, чем «изографика», отражает смысл данного аспекта формообразования.

Каллиграфика

Такое событие не может состояться, если в нем не сошлись в диалектическом единстве и противоположности два бытия: протоформы природы и орнамента. Бинарная оптика двух фундаментальных противоположностей, создающая высоковольтную напряженность и