– Ты знаешь о Мэй? – спрашиваю удивленно.

Мама печально улыбается и бросает быстрый взгляд на Шона, который тоже устраивается на диване позади нее.

– Конечно. Кому, как не Маргарите Кавана, Андреас мог доверить самое дорогое, что у него было.

Отшатываюсь и забираю свою руку, пораженно глядя в теплые карие глаза.

– Что?

– Мэй была сестрой Андреаса, – обрушивает на меня мама.

Поднимаюсь с дивана и потрясенно прижимаю ладонь ко лбу, покрытому холодной испариной.

Этого. Просто. Не. Может. Быть.

– Мэй… – произношу едва слышно, но не договариваю. Перевожу взгляд на Шона, который выглядит так, будто ему только что кто-то врезал под дых. – Ты не знал, – констатирую уверенно.

Он отрицательно трясет головой.

– Понятия не имел, – отвечает честно, и я ему верю.

Вновь смотрю на маму и не могу собрать мысли в кучу, поэтому у меня вырывается всего лишь два коротких вопроса:

– Как? Почему?

Мама утомленно вздыхает и вновь жестом зовет меня присесть, но я не двигаюсь с места.

– Я тоже не сразу узнала, – признается она. – Вообще я долгие годы находилась в неведении. Андреас начал приоткрывать завесу тайны семьи Кавана только после того, как Бертрам выгнал тебя из дома. Идти против него не было смысла, но я давила на мужа до тех пор, пока он не признался, что ты в безопасности, с человеком, который в состоянии позаботиться о твоем благополучии. Сначала расспросы ничего не давали, но в конце концов Андреас признался, что у него есть младшая сестра, у которой ты и находилась.

– Как получилось, что мы ничего об этом не знали? – потрясенно бормочет Шон. – Дедушка никогда не упоминал, что у него еще были дети, кроме отца.

Мама задумчиво кивает, погружаясь в воспоминания.

– Андреас рассказал мне, что Бертрам любил Маргариту больше жизни. Он с детства воспитывал ее наравне со старшим братом, собираясь в будущем разделить между ними империю. Благодаря этому, девушка рано стала самостоятельной, ей доверяли важные сделки, которые она всегда заключала на выгодных условиях. И все шло хорошо до тех пор, пока Маргарита не влюбилась в простого контрабандиста.

Прикрываю глаза, предвкушая, чем все это могло закончиться.

– Дай угадаю, Бертраму это не понравилось?

Мама медленно кивает.

– Верно. Но Маргарита была непреклонна. И тогда Бертрам совершил ошибку. Он убил ее возлюбленного, тем самым навсегда потеряв дочь. Она ушла из дома, оставив только сокращенное имя и сменив фамилию. Благодаря тому, что долгие годы крутилась в криминальных кругах Адемара, Мэй без труда нашла свое место и больше не нуждалась ни в Бертраме, ни в Андреасе, вставшем на сторону отца.

Надолго замолкаем. Вспоминаю Мэй. Она всегда относилась ко мне мягче, чем к остальным членам группы, но в то же время спуску не давала. Требовала предельной концентрации и исполнительности. Мы были очень близки, но, очевидно, не до такой степени, чтобы она рассказала мне правду о себе. Да и готова ли я была к ней тогда? Определенно, нет. Имела ли она хоть какое-то значение? Тоже нет.

Нас с Мэй связывало гораздо больше, чем кровная связь. Она была мне семьей и без всего этого.

Вновь концентрирую внимание на маме, которая с печалью смотрит на меня.

– Так вот почему дед не посвящал меня ни во что? Не хотел повторения истории?

Мама едва заметно улыбается.

– Он думал, так будет правильно.

– Но тоже ошибся, – произношу едва слышно.

– Да, – соглашается мама. – По словам Андреаса, вы с Мэй были абсолютными противоположностями в детстве.

– Почему отец обратился именно к ней?

– Он знал, что это последнее место, где будет искать Бертрам, если ему это вдруг взбрело бы в голову. Поначалу Мэй и слышать ничего не хотела, но потом передумала. Андреас оказал посильную помощь ее группе, а после оставил в покое. Но это не значило, что он перестал о тебе волноваться, Даниэль.