Сидя на коленях Егора (места за столом было предостаточно, но Сашке было важно именно так сидеть за Костиным свадебным столом), она думала о том, что на ее глазах полсотни молодых людей разыгрывают спектакль для единственной женщины. Все сидящие за столом – второкурсники, третьекурсники, даже первокурсник Егор – знали, что Костя никогда не станет «экономистом». Но – играли свадьбу как по нотам. Произносились тосты, играла музыка, розовощекий голосистый юморист, приглашенный на роль тамады, рассказывал анекдоты, иногда смешные, пел караоке и приглашал петь всех желающих. Сдвигались стаканы и рюмки, и Костина мать целовала новоявленную невестку, вытирала слезы платочком и желала «сынуле» счастья…

Костя в новеньком черном костюме выглядел нескладным и напыщенным. Казалось, он ждет не дождется, когда свадьба наконец закончится. Жене очень мешала тюлевая фата; девушки «в кулуарах» обсудили платье и нашли его безнадежно провинциальным. Женя обиделась.

В разгар веселья, когда пол дрожал под ногами танцующих, а в воздухе плотной пеленой висел табачный дым, Сашка с Егором наконец улизнули. В старом парке шел дождь, все листья облетели и лежали теперь под ногами зыбким слипшимся половиком.

Сашка с Егором долго шли молча под одним зонтом.

– Я думал, все напьются, – сказал Егор.

– Нам Портнов пить запрещает. Что-то связано с этим… с метаболизмом.

Снова замолчали. Дождь вкрадчиво постукивал по перепонкам зонта.

– Сашка… давай сбежим вместе из института.

– Что ты сказал?

– Давай. Сбежим. Вдвоем. Заработаем денег или украдем. Купим билеты на самолет. Разве они нас достанут?

Подсвеченные старинными фонарями, летели сквозь ночь холодные капли. Сашка шла, вцепившись в его локоть, и думала.

Если она завалит зачет Стерху… А она его, кажется, все равно завалит, хоть по стенке размажься…

Что ей терять?

Она помотала головой, будто пытаясь вытрясти из нее болезненные мысли. У Егора, насколько она знала, по специальности все в порядке, он-то свой зачет сдаст…

– Спасибо, что предложил, – сказала она.

Они миновали алебастровую арку и вышли из парка на улицу Мира, откуда рукой было подать до Сакко и Ванцетти.

На другой день, в понедельник, Портнов сдержанно поздравил молодоженов и тут же предупредил, что никаких поблажек в учебе им не полагается.

– Медовый месяц переносится на каникулы! Кстати, где жить собираетесь? Квартиру снимать?

Костя промямлил что-то невразумительное насчет заявления коменданту общаги.

– Семейную комнату вам дадут только после зимней сессии, когда появятся места. До того – вертитесь как хотите, с милым рай и в шалаше. На этом торжественная часть закончена, всем раскрыть книги на странице шестьдесят три… Самохина, вы плохо выглядите.

– Училась всю ночь, – негромко предположила Лиза. – Новые позы разучивала.

– А хоть бы и так, – огрызнулась Сашка. – Тебе завидно, что ли?

Вернувшись со свадьбы, она всю ночь просидела над альбомом Стерха. Слова Егора – «давай сбежим» – звучали в ее ушах то громче, то тише, затихали и возвращались, будто эхо в пустом колодце. Егор – первокурсник, он не пережил ни единой сессии, он ничего пока не понимает. Пусть его куратор Лилия Попова, она, может быть, добрее Фарита Коженникова… Если здесь применимо слово «добрее». Но Егор просто не понимает, что именно он предложил Сашке, бредя с ней по лужам под одним зонтом.

Коричневые крестики-насекомые будто специально дожидались, пока Сашка откроет страницу и сосредоточится над фрагментом номер семнадцать. Суча и перебирая лапками, кинулись в глаза. Сашка закричала; Вика с Леной проснулись. Лена заплакала от страха, а Вика молча взяла одеяло и подушку и ушла спать на кухню на сдвинутых стульях.