— Может ты и сбежать планируешь? — теперь в её голосе насмешки не было. Похоже, прониклась уважением после фокуса с наручником.

— Не планирую. А сбегу.

Рука сама собой привычно потянулась к шее, и тут меня пробила дрожь ужаса.

— Что-то потеряла? — прокряхтела Мор, наблюдая за тем, как я припадаю к полу, начиная шарить по нему ладонями.

— Только не это! Пожалуйста, только не это!

Ощущение потери накрыло с головой. Единственная вещь, которая принадлежала мне в этом мире по-настоящему. Единственное, что связывало меня с родителями, кем бы они ни были.

Медальон из серебра с голубым мутноватым камнем посередине. Я любила его. Долгими часами гладила пальцами, изучая каждую бороздку на металле, представляя, как мама вешала мне его на шею перед смертью. То, что мама мертва я даже не сомневалась. Видимо, произошло что-то ужасное, и потому меня забрали у нее. То, что мать добровольно могла отказаться от меня, даже не приходило мне в голову. Как можно отказаться от собственного ребенка?

Я потратила несколько лет после выхода из приюта на то, чтобы найти её или хотя бы кого-нибудь из родных. Но никаких следов своей семьи так и не нашла. Никто не видел, кто подбросил меня к проржавевшим вратам приюта. Никаких записок, кроме моего имени, не прилагалось к младенцу в моём лице. Пелёнки, в которые я была замотана, не отличались ни бедностью, ни богатством. А фамилия Янг, которую нацарапали рядом с моим именем — Антария, была слишком распространена во Второй Империи. Опросить каждого с такой фамилией просто не представлялось возможным.

Словом, из особенного во мне были только рыжеватые волосы, которые Джус называл «сусальным золотом», и дар метаморфа, проснувшийся в пятнадцать лет. Но о своей магии я, конечно, не распространялась. Потому что таких, как я, называют «нелюди». И именно что не «не люди», как предписывал закон, а «нелюди». И это страшно обидно, между прочим. Было. Когда-то. Пока мне не стало всё равно, как меня называют.

Со временем душа словно окостенела, покрылась налётом безразличия, а потом окаменела окончательно, сделав меня безразличной к издевательствам любого характера. За это спасибо воспитателям в приюте, всегда имевшим под рукой розги, прохожим на улице, смотревшим с брезгливостью на беспризорников в рванье, и, конечно, Джусу, который показал мне, что никакой дружбы не существует, а предательство того, кого любишь, может лишить рассудка.

— Похоже, ценная была побрякушка? — усмехнулась женщина, когда через несколько минут я привалилась к стене, обречённо прикрыв глаза. Пальцы нащупали только клочки ткани, пыль и пожухлые листья.

— Медальон, — тихо произнесла я, почему-то решив быть с ней откровенной. — Он со мной с самого детства.

— Чтобы что-то обрести, нужно что-то отдать, — отозвалась Мор задумчиво. — Если бы я сказала, что тебе уготовано великое, Рия, чем бы ты была готова пожертвовать?

— У меня ничего нет, — отозвалась я равнодушно, прикрыв глаза и пытаясь понять, в какой момент пропал медальон.

— О, — скрипуче рассмеялась женщина. — Ты ошибаешься. Ты молода, красива, что делает тебя желанной для мужчин, и у тебя сильнейшая магия, которую захотят заполучить многие. Ну так что, Рия? Ты готова пожертвовать всем этим, чтобы стать великой?

Я что-то промычала в ответ, почти не слушая Мор. Очевидно, бредовые мысли опять поглотили её сознание.

— Скажи это, — голос раздался совсем близко, и я распахнула глаза, видя перед собой лицо женщины, смотрящей на меня фанатично. — Скажи, что ты отдаёшь себя в услужение Многоликой, и я сделаю всё, что пожелаешь.