– Это не простое зеркало. В давние времена такие стекла создавали алхимики, они были редкостью, стоили дорого. Секрет зеркала преображения заключался в том, что человек видел себя таким, каким себя представлял. Многие люди недовольны своей внешностью, в собственном воображении они видят себя иначе. Не подумай, что зеркало показывает совершенно другую картинку, нет. На самом деле для достижения гармонии достаточно порою нескольких штрихов, и отражение их подчеркнет, покажет.

– Надо же. – Я села за стол и, машинально повторяя движения клиентки, стала царапать ногтем скатерть. – Что если человек плохо выглядит, но его все устраивает и меняться он не хочет?

– Его право. Но зеркальный образ, как наваждение, вряд ли оставит в покое. Со временем человек все равно к нему придет.

– Интересно. И где мы возьмем такое чудо-зеркало? Денег на покупку нет, а воровать предметы антиквариата я морально не готова.

– И этот вопрос мы тоже уладим, – рассмеялся Данте. – Я ненадолго отлучусь. Не скучай, миа бэлла. – И растворился в воздухе.

Я немного посидела в тишине, вспомнила, что еще не обедала, да и сам обед не готов, и пошла на кухню.

Не успела я взяться за готовку, как в движение пришел мой кот. Осознав, что в квартире мы одни и ненавистный призрак куда-то, наконец, подевался, Фараон принялся носиться по комнатам, заглядывая во все углы, чтобы удостовериться в этом.

– Он скоро все равно вернется, не радуйся! – крикнула я и добавила тише: – Зачем же я лишаю надежды бедное животное.

Данте вернулся вечером. К этому моменту Фараон успокоился настолько, что развалился посреди комнаты кверху пузом и лежал, раскидав лапы в стороны, в позе лохматой звезды. Увидав фантом, кот издал долгий протяжный крик, словно ему наступили на хвост, но успокаивать питомца было некогда, меня интересовали новости, с которыми вернулся Данте.

С его слов выходило, что раздобыть чудо-зеркало пара пустяков. Одно такое стекло валялось вместе со всяким хламом в гараже-мастерской одного спивающегося художника, устраивавшего там время от времени распродажи.

– За бутылку недорогого крепкого алкоголя ты его заберешь, – закончил свой рассказ Данте.

– Как я его узнаю, зеркало это?

– Я буду с тобой, покажу и дорогу к художнику, и зеркало.

Данте спокойно мог перемещаться по городу, находиться сколько угодно вне стен моего жилища, однако по известным только ему причинам предпочитал сидеть в четырех стенах, поближе к соли и сахару.

– Можем поехать прямо сейчас, – сказал он. – Художник все равно не спит ночами.

Сказано – сделано. Тем более не в моих интересах было затягивать дело, деньги были очень нужны.

В такси я села впереди, Данте возник на заднем сидении, и мы поехали добывать зеркало. Как ни странно, таксист все время то в зеркало смотрел, то головой крутил, то назад поминутно оборачивался, словно ощущал присутствие второго пассажира. Хорошо, что дорога была недолгой. С явным облегчением водитель высадил меня и немедленно умчался прочь.

Невзирая на присутствие Данте, я все равно волновалась, врываясь в дом к незнакомому человеку на ночь глядя с бутылкой коньяка. Но все прошло как по нотам. Уже основательно подвыпивший художник ничуть не удивился такому визиту. Он поздоровался с Данте, обрадовался коньяку, попытался навязать к зеркалу одну из своих картин, но не вышло, и мы быстренько распрощались.

Зеркало оказалось большим, прямоугольным, в простой деревянной раме и достаточно тяжелым. Я с трудом выволокла его к дороге и стала ловить машину.

– Вот видишь, миа бэлла, все просто, – прозвучал над ухом голос Данте.