Фигура сатанински расхохоталась:

– Хо-хо-хо! Думаю, с парнем вы встретитесь, но только не на свиданке, а на похоронах. На твоих.

Тишина. Только слышно, как вдалеке бабка рекламирует петрушку.

– Здрасьте вам… На мне страшное проклятие… – сама себе сказала потрясенная Люська и с надеждой спросила: – А может, оно не такое уж и страшное? Может, все как-нибудь само собой обойдется?

– Котенок, страшное – это если не сказать хуже! А на самом деле оно страшенное!

У Люськи совсем пропало настроение. Жила она себе спокойно, не знала горя и бед, никого не трогала, никому, по ее мнению, не мешала, и тут – нате вам сюрпризик на старости лет – страшное проклятие! Откуда оно, блин, взялось? Как она может откинуть копыта? Да еще так не вовремя – она же завтра хотела прошвырнуться по магазинам одежды. Не-ет, так дело не пойдет!

– Не-ет, так дело не пойдет! – заявила Люська и додумалась наконец спросить: – Да, кстати, а что это за придурок меня проклял?

– Ага, ага, – загалдели подружки, как те сороки, – что за придурок ее проклял? Вы нам только скажите – мы быстренько ему глаза выцарапаем да патлы проредим!

– Ну, есть один человек, – расплывчато ответила фигура и вдруг спешно засобиралась: – Ну, ладно, я пошла. Приятного тебе последнего дня, девочка.

И черная фигура, напоминающая тень, как ни в чем не бывало почапала по проспекту, слегка опираясь на свой зонтик. Признаться, выглядело это эффектно.

Люська вылупила глаза вслед фигуре, раздумывая над ее обещаниями, но вовремя очнулась:

– Эй, постойте! Да не уходите вы! Стойте!

Она со всех ног помчалась за фигурой. Подружки – за ней. Цок-цок-цок – стучали каблучки.

– Я слушаю тебя, роднуля моя, – замедлив шаг, величественно произнесла фигура.

– Слушайте, я вот спросить хотела, а можно с меня снять это страшное проклятие? – отдышавшись, поинтересовалась Люська и призналась: – Что-то уж больно мне помирать не хочется. – И сочла нелишним добавить: – В самом расцвете сил и красоты.

А силы и красота у Люськи были: она уродилась высокой, красивой и крепко сбитой девушкой, пройти мимо которой было просто невозможно, тем более если учесть, что она обожала носить пушистые-пушистые разноцветные боа, которых ласково называла «мои мохнаточки», и всех подряд ими задевать. Да, Люська уродилась умницей и красавицей, вот только с парнями ей отчего-то не везло. Прямо рок какой-то – знакомится с парнем, и максимум через день он оказывается несусветным козлом. Есть повод задуматься. Люська задумывалась, задумывалась, но ответа так и не находила. Сколько бы ни думала, личная жизнь так и не устраивалась, и девчонка считала это жуткой несправедливостью. Ведь, по ее мнению, самое главное в жизни – это, уж простите за каламбур, устройство личной жизни. Очень уж она этой проблемой была озабочена.

Фигура задумалась над ее вопросом.

– Ну… как тебе сказать…

– Прямо! – Люська решила брать быка за рога. То есть проклятие за его проклинающие свойства.

– Ну… эээ…

– Так что?

– Эээ… ну…

– Блин… говорите…

– Ну… эээ… – продолжала юлить фигура.

– Да не тяните вы! Говорите! Можно или нет?

Фигура вздохнула и что-то посчитала на пальцах. Посмотрела куда-то поверх Люськиной головы.

– В принципе, при большом желании можно, твое эфирное тело еще не до конца разрушено. Но стоить это буде-е-ет…

– Сколько? – Люське было по барабану, сколько запросит фигура, лишь бы сегодня сходить на свиданку, а завтра прошвырнуться по шопам.

Фигура назвала цену.

– Ой, тетя, не смешите мои тапочки и носки! Да разве ж это деньги? – отмахнулась девчонка. – Жизнь дороже! Ну, давайте, снимайте с меня страшное проклятие, я готова.