Его лучший друг играет за греческий клуб «Пансерайкос».

Месси за десять лет вырос больше, чем на тридцать шесть сантиметров.

Месси клал свои ампулы с гормонами роста в холодильник своего лучшего друга. Ему приходилось брать их с собой, когда он оставался ночевать.

Лукас Скалья много раз видел, как он делал себе укол.

Ему приходилось делать себе уколы каждый вечер.

В обе ноги.

По одному уколу зараз.

Он делал уколы сам.

Молча.

Он не плакал.

Лукас Скалья знал об уколах. Но Месси никогда не говорил ему, что симпатизирует его кузине. Скалья узнал об этом из телефонного разговора, когда уже играл в Греции, через тринадцать лет после их знакомства.

Он немногословен не только с прессой.

«Месси пишет заголовки только своими ногами», – сказал Вальдано.

Как мило, что он считает заслугой то, что пресса воспринимает как недостаток. Молчание Месси – это не молчание человека, погруженного в свои мысли; это молчание футболиста, который делает нас счастливыми и которому к этому нечего добавить.

– Ну и что, – спрашиваю я Месси, – вы собираетесь пожениться?

Легкий ветерок шевелит неподвижный летний воздух «Сьюдад Депортива».

– Нам и так хорошо, – не задумываясь, отвечает он.

А затем сразу же добавляет:

– Я пока об этом не думал. Я пока что не готов, мне это не нужно. Я думаю, еще много всего произойдет, прежде чем я женюсь.

Месси впервые говорит о будущем. Его слова звучат осторожно, будто он боится оступиться, спускаясь с крутого холма. Он произносит их так же застенчиво и рассудительно, как рассказывает перед телевизионными камерами, что собирается победить в чемпионате. Но сейчас речь идет не о голах и не о стратегии игры, а о его девушке и о неясных перспективах свадьбы. Его личная жизнь хорошо известна спортивным журналистам, но она в то же время всех интригует.

Однако неожиданно история любви прерывается вторжением реальности, сзади над головой Месси возникает чья-то рука. Она поднимает один, два, три пальца. Это руководитель пресс-службы показывает, что мое время почти истекло. Через несколько минут Месси опять исчезнет за стенами огромного здания из бетона и стекла.

Испанское телевидение показывает рекламу сладостей с улыбающейся Селией Куччиттини, в конце рекламы Месси совсем по-детски говорит: «Спасибо, мама!» Семья и клуб как будто создают вокруг него защитную оболочку, куда нет доступа грубому внешнему миру. Каждый раз, когда мать Месси приезжает в Барселону, она возрождает ритуалы его детства: перед сном делает ему чашку чая мате, садится на кровать и гладит его по голове, а затем выключает свет. Матери гениев стремятся не показываться на радарах журналистов и фанатов. Искать женщину, которая гладит Месси по голове, – неблагодарная задача. В телефонной трубке всегда раздается сообщение о том, что номер недоступен. Когда звонишь из Барселоны его матери в Росарио, надо набрать пятнадцать цифр. Утомительно набирать их все. Но однажды ночью, после двух месяцев ежедневных попыток, мне все-таки ответил женский голос. Она разговаривает со мной, но занята чем-то еще.

Я спрашиваю, говорю ли я с сеньорой Куччиттини.

– Нет, это ее дочь, – исправляет она меня.

– Я хотел бы поговорить с вашей матерью.

– Ее здесь нет.

– А есть другой телефон, по которому я мог бы ей позвонить?

– Да, но я его на память не знаю.

Марии Соль Месси шестнадцать лет, и она останавливается, будто дожидаясь, чтобы я представился. Она дома, в Лас-Герасе, и объясняет, что пользуется телефоном матери, потому что ее собственный сломался. Ее нечасто можно увидеть на фото, сделанных папарацци, хотя иногда она случайно привлекает внимание прессы. В тот день, когда ее брата впервые провозгласили лучшим игроком в мире, телевизионная камера, снимавшая церемонию, на несколько секунд остановилась на ней: она стройная и темноволосая, ее вытянутое лицо кажется немного строгим, похоже на лицо брата, когда тот серьезен. С самого детства частью ее жизни был мир футбольных достижений. Когда Месси поехал в Барселону, чтобы попытаться стать профессиональным футболистом, она только-только пошла в начальную школу.