- Ладно. Ну, а плохая странность?

- Неожиданно вернулся Уго делла Кастракани.

- Погоди, он же пропал давным-давно... – Джон был весьма удивлен. В этот город он наезжал часто, и был знаком и с историей его, и с основными его семействами. – Лет десять назад?

- Одиннадцать.

- Да, точно, в семьдесят третьем или семьдесят четвертом... И, насколько я помню, из всей семьи оставалась только старуха Козима, его прабабка?

- Она и сейчас живет в Каза Гранде, - кивнул отец Паоло. – Не стала ни моложе, ни добрее, и, как и раньше, языком ее можно порезаться. Уго она не признала, в дом пустить отказалась, и он арендовал башню Фортиджи.

- Интересно... И как молодой человек доказал свою принадлежность к семье?

- Он предложил самый простой способ, сравнение его ауры с записью в городских книгах. Только вот беда, за неделю до того, как объявился блудный сын, книгу делла Кастракани забрал семейный нотариус Чивитали. Это разрешено законом, никто и не возражал. А наутро Альма, домоправительница Чивитали, прибежала с вытаращенными глазами в городскую стражу и сообщила, что хозяин ее пропал ночью, а в кабинете все перевернуто...

- Так, стоп! – Довертон решительно прервал рассказ. – Это, я чувствую, история длинная, и рассказывать ее лучше за стаканом красного Чильеджоло. Поэтому давай так: я сейчас наведаюсь в Каза Арригони, поприветствую хозяев и оставлю вещи, а потом мы встретимся... Кантина деи Сапори еще открыта?

- Куда ж она денется...

- Вот там и встретимся. В девять, договорились?

- Буду ждать.

Скромное название Casa Arrigoni ни в коей мере не отражало действительности. Семейству Арригони, одному из самых влиятельных в городе Лукка и его окрестностях, принадлежало здание, которому больше приличествовало бы название Palazzo, дворец. Вместе с пристройками, двориками, соседними домами и всяким прочим занимал он целый квартал. Здесь жили члены семьи, начиная с патриарха, Лоренцо Арригони, недавно отпраздновавшего сто двадцать пятый день рождения, и заканчивая самой мелкой его праправнучкой, полуторагодовалой Рози.

Джон Довертон когда-то служил в одном полку с Винченцо Арригони, внуком старого Лоренцо, на границе с Парсом они и сдружились. Позавчера, заказав билеты на дирижабль до Фиренцы, Джон отправил приятелю электронное письмо, так что уверен был, что комната на втором этаже, окнами во двор, уже готова, а на кухне варят его любимую похлебку farinata*) и пекут хрустящий хлеб buccellato с анисом.

Центральная дверь Каза Арригони была закрыта; впрочем, на памяти Довертона – а он приезжал сюда уже больше десяти лет – ее открывали лишь трижды, на юбилеи самого Лоренцо и его первого наследника и в честь восхождения на престол короля Виктора-Эммануила IX. Наш герой и не стал в эту дверь стучать, а зашел сбоку, с переулка, и попросту открыл неприметную калитку в выкрашенных коричневой краской воротах.

Здоровенный лохматый пес, лежавший на солнышке посреди мощеного камнем двора, открыл левый глаз, шевельнул хвостом и лениво гавкнул. Таким образом он обозначил, что пришедший ему знаком и опасности для дома не представляет. Шедшего следом за гостем кота охранник презрел, не из деликатности, а потому что рос вместе с кошачьим выводком, и всех их считал просто за своих неудачных родственников.

- Бакко, приятель! – Джон присел возле пса и почесал тому пузо. – Где твой хозяин?

- Здесь я! – раздался голос из распахнутого окна второго этажа. – Поднимайся в мой кабинет. Дорожку не забыл еще?

*) Farinata – похлебка из фасоли сорта борлотти, кудрявой капусты, сала, томатов и кукурузной муки