Учитель танцев. Я утверждаю, что танцы – это наука, заслуживающая всяческого преклонения.
Учитель музыки. А я стою на том, что музыку чтили во все века.
Учитель фехтования. А я им доказываю, что наука владеть Оружием – это самая прекрасная и самая полезная из всех наук.
Учитель философии. Позвольте, а что же тогда философия? Вы все трое – изрядные нахалы, как я погляжу: смеете говорить в моем присутствии такие дерзости и без зазрения совести называете науками занятия, которые не достойны чести именоваться даже искусствами и которые могут быть приравнены лишь к жалким ремеслам уличных бортов, певцов и плясунов!
Учитель фехтования. Молчать, собачий философ!
Учитель музыки. Молчать, педант тупоголовый!
Учитель танцев. Молчать, ученый сухарь!
Учитель философии. Ах вы, твари эдакие… (Бросается на них, они осыпают его ударами.)
Г-н Журден. Господин философ!
Учитель философии. Мерзавцы, подлецы, нахалы!
Г-н Журден. Господин философ!
Учитель фехтования. Гадина! Скотина!
Г-н Журден. Господа!
Учитель философии. Наглецы!
Г-н Журден. Господин философ!
Учитель танцев. Ослиная голова!
Г-н Журден. Господа!
Учитель философии. Негодяи!
Г-н Журден. Господин философ!
Учитель музыки. Убирайся к черту, нахал!
Г-н Журден. Господа!
Учитель философии. Жулики, прощелыги, продувные бестии, проходимцы!
Г-н Журден. Господин философ! Господа! Господин философ! Господа! Господин философ!
Все учителя уходят, продолжая драться.
Г-н Журден, лакей.
Г-н Журден. Э, да ладно, деритесь, сколько хотите! Мое дело – сторона, я разнимать вас не стану, а то еще халат с вами разорвешь. Набитым дураком надо быть, чтобы с ними связываться, неровен час, так огреют, что своих не узнаешь.
Учитель философии, г-н Журден, лакей.
Учитель философии(оправляя воротник). Приступим к уроку.
Г-н Журден. Ах, господин учитель, как мне досадно, что они вас побили!
Учитель философии. Пустяки. Философ должен ко всему относиться спокойно. Я сочиню на них сатиру в духе Ювенала, и эта сатира их совершенно уничтожит. Но довольно об этом. Итак, чему же вы хотите учиться?
Г-н Журден. Чему только смогу: ведь я смерть как хочу стать ученым, и такое зло меня берет на отца и мать, что меня с малолетства не обучали всем наукам!
Учитель философии. Это понятное чувство, nam sine doctrina vita est quasi mortis imago. Вам это должно быть ясно, потому что вы, уж верно, знаете латынь.
Г-н Журден. Да, но вы все-таки говорите так, как будто я ее не знаю. Объясните мне, что это значит.
Учитель философии. Это значит: без науки жизнь есть как бы подобие смерти.
Г-н Журден. Латынь говорит дело.
Учитель философии. У вас есть основы, начатки каких-либо познаний?
Г-н Журден. А как же, я умею читать и писать.
Учитель философии. С чего вам угодно будет начать? Хотите, я обучу вас логике?
Г-н Журден. А что это за штука – логика?
Учитель философии. Это наука, которая учит нас трем процессам мышления.
Г-н Журден. Кто же они такие, эти три процесса мышления?
Учитель философии. Первый, второй и третий. Первый заключается в том, чтобы составлять себе правильное представление о вещах при посредстве универсалий, второй – в том, чтобы верно о них судить при посредстве категорий, и, наконец, третий – в том, чтобы делать правильное умозаключение при посредстве фигур: Barbara, Celarent, Darii, Ferio, Baralipton и так далее.
Г-н Журден. Уж больно слова-то заковыристые. Нет, логика мне не подходит. Лучше что-нибудь позавлекательнее.
Учитель философии. Хотите займемся этикой?
Г-н Журден. Этикой?
Учитель философии. Да.