– Ты или помогаешь, или проваливаешь, – выдал бывший маг безапелляционно и снова взялся за лопату.

– Помогать копать? – огрызнулась Элинор. Она сомневалась, что удастся подняться, не кряхтя, как старушка с больной спиной, поэтому осталась сидеть, где упала. Во всяком случае, ей хотелось верить, что хотя бы сидеть у нее получалось с достоинством.

Впрочем, Тэйт уже на нее не смотрел.

– Помогать никого не пробудить, – ответили ей из глубины могилы, и Эль прикусила язык.

В общем-то, прав. Что толку уже сотрясать воздух? Если бросить на полпути, уже не факт, что никто не нападет на них по дороге к воротам.

– Пока никого, – сказала она уже почти миролюбиво. – Но тут такое творится…

– Что? – не понял тот и снова высунулся наружу.

– Жесть что, – в сердцах ответила Элинор, для наглядности округлив глаза, но так как собеседника слепил «светлячок» над ее головой, она не была уверена, что он заметит ее мимику.

Кажется, понял. Хотя бы не стал спорить или еще что-то спрашивать. Многозначительно хмыкнул и вернулся к работе. Не бойся Эль кого-нибудь потревожить, она вполне могла бы помочь ему магией, но предпочла пока что затаиться.

Да и тратить резерв в таких обстоятельствах было недальновидно – зловещие огоньки и сгустки тьмы так и притягивали взгляд.

– Готово, – глухо раздалось из темноты, потом заскрипели доски вскрываемого гроба, после чего что-то защелкало. Огниво? Видимо, прежде для своего темного дела Тэйту хватало лунного света, теперь же требовалось освещение.

– Не жги огонь, – шикнула на него Элинор, наконец поднявшись и на корточках приблизившись к краю. – Он теплый. – Пояснять, что имела в виду, не стала, молча направила в яму свой «светляк». – Держи это.

К счастью, Тэйт и не задавал вопросов. Или в свое время хорошо учился и знал, что «светлячки» не выделяют тепла, способного привлечь нежить, или понял-таки, что время дорого.

Внизу что-то звякнуло. Стекла?

Эль пронзило любопытством, и она таки заглянула в могилу. В ноздри ударил сладковатый запах тления. Но заставил отшатнуться ее вовсе не он, а то, что мертвая девушка в гробу оказалась… не целой.

– Вот черт, – прохрипела Элинор, борясь с приступом тошноты. – Зачем ты ее разрезал?

Тэйт не ответил, снова чем-то звякнул, а потом над поверхностью появилась его голова.

– Подержи-ка. – Протянул ей несколько стеклянных пробирок, измазанных чем-то темным.

Совсем спятил?

– Даже не подумаю, – решительно отказалась она и даже отодвинулась. У этого человека вообще есть порог брезгливости?

– Помощница, – огрызнулся Тэйт и бережно уложил пробирки на землю.

Эль оскорбленно фыркнула. Вообще-то, она не нанималась ни в помощницы, ни в сопровождающие. Она тут, можно сказать, по доброте душевной. Ну, или по дурости, что, как считают некоторые, одно и то же.

Тэйт снова завозился внизу, а Эль наконец поднялась в полный рост и огляделась. Стало… тише. Нет, тихо было и прежде: ни голосов птиц, ни стрекота кузнечиков. Они тоже разговаривали негромко. Однако сейчас погост будто накрыл купол тишины. У Элинор разве что волосы на загривке не зашевелились. Тело пробил озноб.

– Тэйт, – тихо позвала она.

– Что?

– Тэйт, пожалуйста, поторопись, – шепот прозвучал придушенно. Хамить и обмениваться колкостями больше не хотелось. К черту, лучше она будет милой и вежливой, лишь бы он послушался и не тратил время на споры.

– Да что случилось? – К счастью, тому хватило ума верно истолковать перемену в ее настроении – он выбрался наружу, весь перемазанный, взмокший. Уставился на нее, не понимая.

– Пока ничего, – прошептала Эль, переступив с ноги на ногу и пытаясь смотреть одновременно во все стороны. – А сейчас кое-что! – взвизгнула она, выбрасывая черную энергию сразу из обеих ладоней.