– С вашего разрешения напоминаю соответствующий пункт Устава. Вы можете проголосовать за любого кандидата, включая себя. Голос можно отдать только за того человека, который присутствует здесь. К сожалению, по этому правилу магистр Роверстан исключается из числа кандидатов.

«А ведь он это не зря напоминает, – сказал сам себе Грегор. – Неужели все-таки… Ну да, Райнгартен очень много потерял в мнении магистров, когда не принял на себя ответственность за решение развернуть потоки. Но неужели Совет готов избрать Роверстана, лишь бы не стихийника? Бред! Выбрали бы уж тогда Бреннана, что ли. Да, он простолюдин с вульгарными манерами, но хотя бы глава почтенной гильдии, да и человек достаточно ответственный… А Роверстан, покинув Академию, лишил себя даже призрачного шанса заполучить звезду Великого Магистра. Правильно лишил, конечно, вот ему на этом посту точно не место. Но любопытно, стоило ли оно того?»

Он пошевелился, удобнее усаживаясь в кресле, и с досадой подумал, что приглашение на выборы – это, конечно, честь. Но потраченное время можно было использовать гораздо выгоднее. Например, съездить к Аранвену пораньше и выяснить все насчет «известных особ». А заодно и о том, как лорд-канцлер ухитряется получать со всей страны новости, если порталы не работают. Ладно, откуда-то приезжают обычные гонцы, но ведь канцлер был уверен, что успеет предупредить своих людей в каждом городе на пути Вальдерона и Айлин.

Шесть магистров тем временем написали на бумаге свой выбор, и пятеро из них просто сложили листки пополам. Волански, не удовлетворившись этим, мгновенно свернул из своей записки кораблик и с идиотской улыбкой подал его Райнгартену, который снова прошел вдоль стола. Стихийник был внешне спокоен, только губы сжаты чуть сильнее обычного. И Грегор опять не мог не подумать, каково будет Райнгартену управлять Советом, который так явно не хотел его избрания. Мелькнула даже мысль, что стихийник может не набрать большинства голосов. Наверняка не наберет! Но он может проголосовать за себя сам, если не побрезгует. И Валлендорф наверняка за него тоже. Два голоса из шести – это очень мало, если остальные голосуют за кого-то одного. И неплохой шанс, если магистры отдадут голоса за разных кандидатов. Грегор прекрасно понимал, что всего через несколько мгновений все разъяснится, но дорого бы дал, чтобы заранее узнать, кого назовет тот же Эддерли вместо Роверстана. Бреннана? Ладецки? Выбор невелик. Ну не Волански же, в самом-то деле!

– Милорд Бастельеро! – обратился к нему Райнгартен, у которого только блеск во взгляде выдавал нетерпение. – Вы здесь единственное незаинтересованное лицо. Не окажете ли честь зачитать наш выбор и подсчитать голоса?

«Ах, вот для чего меня пригласили», – усмехнулся Грегор, но поднялся и поклонился, церемонно проговорив:

– Сочту за честь, милорды.

Райнгартен подал ему пять записок и бумажный кораблик, на котором тоже было что-то написано. Грегор развернул его первым, с насмешливой неторопливостью стараясь не повредить листок. Знал бы Орден, от чего и кого зависит его судьба!

– Дункан Роверстан! Белая гильдия! – прочитал он и показал измятую бумажку всем присутствующим.

– Магистр Волански, – с усталой терпеливостью сказал Райнгартен иллюзорнику, который, высунув кончик языка, упоенно трудился над следующим корабликом. – За Роверстана голосовать нельзя. Его здесь нет.

Волански глянул на него с искренним сомнением, а надпись на бумажке в руках Грегора поблекла, на миг выцвела и сразу появилась вновь. Теперь она гласила: «Все равно Роверстан».