Он стал хранителем магии этого мира и оберегает границу между живыми и ушедшими – потому что Врата так до конца и не закрылись, позволяя заточенному богу не погибнуть и контролировать потоки. Но также они выпускают из себя и все новую и новую нежить.

Жрецы, выбранные Мертвым солнцем, – единственные из всех, назначаемые богом лично! – великолепно владеют магией Льда. А все потому, что юный бог с их помощью пытается согреться и берет себе тепло их душ, давая взамен холод и силу мертвого мира…»

Элли умолк, и несколько минут мы сидели молча.

– Красивая легенда, – прочистив горло, сказал я. Меня буквально заворожил хриплый голос эльфа.

– Это не легенда! – гневно сверкнул глазами эльф. – А чистая правда! Хроники моего народа не могут ошибаться!

– Ладно, ладно, уймись, – примиряюще поднял руки я и вздрогнул от боли. Ох, бедные мои ребра… – А теперь расскажи мне о чем-нибудь более обычном.

– То есть? – не понял Элли.

– Ну, хотя бы почему на вас всех такие ошейники? И где мы находимся?

Эльф горько усмехнулся.

– Мы, как и ты, являемся личными рабами одной небезызвестной тебе стервы. Меня, например, захватили в рабство, опоив и нацепив ошейник во сне. Причем сделал это мой младший брат. Когда я спросил его почему, он ответил, что ему нужны деньги для оплаты долга, а за меня, как за опытного мага, много платят. – Элли сжал кулаки и так заскрипел зубами, что я испугался за их сохранность. Я только-только начал привыкать к зрелищу эльфа с клыками и не хотел бы увидеть еще и беззубого эльфа. – Глупость какая! На самом деле Веши давно положил глаз на мою невесту. Да если бы он сказал, что любит ее, я бы отступил! Это должен был быть брак по договоренности! – Последние слова эльф буквально выкрикнул и спрятал лицо в ладонях. Через несколько секунд он опустил руки и продолжал рассказывать спокойным голосом, будто ничего не случилось:

– В данный момент мы все находимся в казарме личных рабов, коих насчитывается сорок существ. О нас даже заботятся, – он криво усмехнулся, – построили несколько отхожих мест и не стали окна делать, а только провели вентиляцию.

– И что в этом хорошего? – удивился я.

– Ты чем меня слушал? – ехидно поинтересовался эльф. – Я же сказал, что свет Мертвого солнца губителен. Он не может убить, зато свести с ума – легче легкого. Поспишь одну ночь под его лучами – и все! Правда, оно действует странно: абсолютное большинство теряет разум сразу, а на некоторых вообще не действует. Хозяйка, – Элли умудрился вложить в это слово столько яда, что я восхитился, – слишком ценит своих личных рабов, чтобы ставить над ними такие эксперименты.

Ой! А в комнате, где я очнулся, окно было… Во всю стену. Это что – первый эксперимент?

– Ага, – с тоской в голосе произнес я. – Если только она уже не пообещала проводить над ними опыты.

Ох, чует мое сердце, что одним-двумя экспериментами я не отделаюсь…

– Держись, парень. – Элли с сочувствием поглядел на меня. – Ты только не вздумай сдаваться!

– Постараюсь, – вздохнул я.

– А я говорю, что так будет идеально! – Крик, раздавшийся со стороны близнецов, заставил нас с эльфом вздрогнуть и повернуться к троице.

– Думаешь? – спросил второй близнец. Как только они сели в кружок, я мгновенно запутался, кто есть кто, и теперь не мог понять, который из них сейчас говорит.

– Ага! – Близнецы дружно хихикнули и быстро сели в линию, уставившись на меня.

– Мы придумали тебе имя! – важно надувшись, сказал сидящий слева. По-моему, это был Лэни, любитель клоунады.

– Да? И какое же? – скептично вздернул бровь я.