«Всё будет хорошо, милая. Я снова позвоню тёте Джулс. Мне полагаются телефонные звонки. Произошла какая-то накладка. Скоро они с дядей Томми заберут тебя к себе».

«Не заберут», - Изабелла горько всхлипнула. - «Они передумали. Потому что не хотят во всё это влезать. Мы теперь прокаженные».

«Они снова передумают. Я обещаю».

В тот день я дала одиннадцатилетней дочери обещание, которое было не суждено сдержать. Мне удалось уговорить Джулс навестить меня в тюрьме, но не забрать Изабеллу из центра. Подруга и ее муж не хотели косых взглядов, желали умыть руки и забыть о нашем существовании. Они предпочли бросить крестницу в жутком месте, где ей было плохо. И сильно сомневаюсь, что хоть одного из них мучила совесть.

А Изабелле, правда, было плохо. Потому что через шесть недель она сбежала. Вместе еще с одной девочкой. Постарше. Картрайт потом выяснял подоплёку случившегося. Моего ребёнка обижали, третировали, не давали житья. Однажды побили так, что она оказалась в медблоке. Видимо, это и стало последней каплей. Изабелла созрела для побега.

А через три дня ее сбил грузовик на шоссе в другом конце города. Сбил насмерть.

Я не была на похоронах. Мне вообще сообщили о них постфактум. Я даже не знала, что Изабелла сбежала из центра, пока не случилось непоправимое.

- Сейчас звонил мой человек, - снова заговорил Картрайт. - С отчетом. В морге девочку опознавала сотрудница центра. Но это была формальность. На Изабелле была запоминающаяся оранжево-красная куртка, плюс рюкзачок с личными вещами нашли на дороге. Мой человек встретился с той женщиной, осторожно переговорил. Она призналась, что не смотрела на девочку. Тело и лицо сильно пострадали при ударе. Опознали именно по вещам.

- Почему ты не узнал этого раньше? - спросила я яростно.

- Потому что не было причин подозревать неладное, - отрезал он. - Хочу отправить человека к девчонке, что сбежала вместе с твоей дочкой. Сейчас она живет в другом штате у родственников.

- Ее допрашивали раньше. Когда поймали. Через месяц после побега. Она говорила, что не видела Изабеллу больше суток перед аварией. И не знает, что она делала в том районе.

- Возможно, девчонка лгала. Или недоговаривала.

- Какая теперь разница, - я поднялась и прошлась по комнате. - Это всё уже не имеет значения.

- Правда? Если за инсценировкой стоит Джордан...

- Мне плевать! - вскричала я. - Как ты не понимаешь? Мне всё равно! Я хочу лишь одного: забрать дочь и уехать подальше.

Стивен странно кашлянул, а Картрайт посмотрел на меня ледяным взглядом.

- А кто тебя, собственно, отпускал? Работа не закончена.

Меня будто наотмашь ударили по лицу.

Работа? Он серьезно?

Пусть пропадет всё пропадом. И Джордан Холливелл. И растреклятая месть.

Всё это вмиг потеряло для меня актуальность. Важна была только Изабелла.

- Я потратил три года на твою подготовку, Сирена, - отчеканил шеф. - Ты никуда не уйдешь, пока мы не доведем дело до конца.

- Но...

- Нет, ты, конечно, можешь уйти, - продолжил он жестко. - Но тем самым подпишешь смертный приговор себе и дочери. Джордан одержим тобой. Как думаешь, он поступит, если ты сейчас исчезнешь? Перевернет небо и землю, но найдет тебя. А если рядом окажется девочка, поразительно похожая на тебя прежнюю... Джордан не идиот. Сопоставит факты.

- Но ты... - попыталась возразить я, пока сердце немело от страха. Не за себя. За дочь.

- Что я? Защищу вас? С какой стати? Ты либо в моей команде, Сирена. Либо нет. Третьего не дано. Мы заключили сделку. Выполнишь свою часть, получишь отличные отступные и свободу. И воскресшего ребёнка в придачу. Откажешься, расхлебывайся сама. Я палец о палец не ударю.