– Кто, нуюмы?

Старик кивнул.

– Слышал же, про соседнюю пустошь? Там кроме этих тварей никого нет. Они прожорливей глотов, но вполне разумны, почти как меченые. Сожрав даже глотов, они теперь питаются друг другом – кто слабее, тот еда. Выживают сильнейшие. Но периодически делают вылазки сюда, к нам, пробуя нашу оборону на прочность. Хуманы больше ремесленники, чем воины. А вот меченые – те поголовно все бойцы, словно мамка одна их рожала. Не любят они трудиться, и думать тоже не любят, – чуть улыбнулся Карман, приложив указательный палец к виску. – Мы умнее, а они сильнее. При набегах на наши кланы всегда оставляют необходимый минимум запасов для пропитания и пленных, больше, чем им требуется, не берут. Приходят редко, раз в три-пять лет. По доброй воле никто своего ребёнка или жену не отдаст. Вот и воюем, уповая на удачу. Кому повезло, тот остался, кому нет, того забрали или погиб. Кстати, погибших мы не забираем после боя, оставляя их тела меченым, ведь съев уже убитых, им меньше придётся резать живых, а значит, наши пленные там проживут дольше. И, возможно, кого-то удастся спасти. Были случаи, когда удавалось сбежать, бывало, получалось обменять. К примеру, мог хороший ремесленник уйти в добровольное рабство в обмен на своего родича. Мальчика выменять проще, девочек они отдавать не любят.

Калин угрюмо смотрел себе под ноги, отмеряя шаг за шагом. От услышанного хотелось выть. Было чувство, что его только что окунули в чан с дерьмом.

Помолчав какое-то время, Карман продолжил беседу:

– Стрикуны, они ведь тоже разумные, знаешь ты это?

– Да, – кивнул Калин, с трудом проталкивая слова сквозь глотку, – догадался. Слышал про Белую.

– Да, да, хорошая самка, мудрая, старая, правда. Жаль с ней расставаться. И кстати, забыл тебя поблагодарить за спасение её детей. Если вожаком станет Нод – это тот тёмный самец, с которым ты обменивался образами – то наша дружба продолжится, а вот если Шрам, то тут уже навряд ли.

– Это такой здоровенный, у которого весь бок был в шрамах?

– Именно он. Знаком с ним?

– Да. Его Лаки грохнул.

– Что сделал?

– Ну, в смысле, убил. Когда мы сюда шли, на подступах к городу столкнулись со стаей Белой, и так вышло, что Лаки пришлось принять поединок. Вышел этот, со шрамами. Ну, как вышел, так и лёг, – Калин многозначительно провёл большим пальцем по своему горлу.

– Вот это новость, – обрадовался Карман. – Хорошая, скажу я тебе, новость. Этот сукин сын у нас как кость в горле был. Всю воду баламутил. Хм, а Лаки не промах, хоть и обрубок. Как ему это удалось? Ты знаешь, сколько моих ребят из-за этого демона похоронено?

– Просто. Один глаз у него плохо видел, Лаки то сразу понял и воспользовался. Когда он переложил нож в левую руку, хотя сам правша, я в тот момент подумал, что старый сбрендил и решил помереть раньше времени. А оно вон как оказалось.

– Вот, опять же, наука тебе, не все безумные поступки на самом деле безумны.

– Да знаю я, – отмахнулся мальчик. – Нушик растолковал уже, правда при помощи затрещин и пары синяков.

– Подобное учение запоминается крепче, – усмехнулся Карман, легонько щёлкнув Калина по лысой голове.

– Карман, долго ещё?

Нет, сейчас поверху чуть пройдём, а там и лаз будет. Повезло, что здание обрушилось, и его стены пробили лаз в запечатанное подземелье. Все эти годы оно было скрыто, вот и сохранилось, видать нас ждало, – предвкушение отразилось на лице старика жутким оскалом.

– Как думаешь, что там?

– Надеюсь, не еда.

– Мда… было бы обидно. Или склад компов, во, где смеху-то было бы.