Какое-то время я прислушиваюсь к воплям – иногда в них прорывается и полезная информация. В запальчивости люди забывают об осторожности. Но это не тот случай. Обладай хоть один из наследников фактами, способными опорочить кого-либо из них, с радостью выложил бы ещё вчера. Поэтому, сполна насладившись разнообразием и прелестью сравнений и эпитетов, я гляжу на опешившего Биальда, на еле сдерживающегося Даллора – и просто затыкаю всем рты.

Целитель первого уровня – это не только гордо звучит, но иногда и приходится весьма кстати!

Лишённые голоса напоминают глубоководных рыб – беззвучно хлопающие губы и выпученные глаза. Затем до них доходит, что наступившая тишина не есть следствие их временной глухоты. Испуганные взгляды сосредотачиваются на Даллоре: молюсь про себя, чтобы маг не принялся их разубеждать. Репутация грозного столичного начальника ему ох как пригодится! Свои же таланты я стараюсь не рекламировать: в Брэгворде госпожу Родери считают обыкновенным судебным магом, и хотелось бы, чтоб так продолжалось и впредь.

– Господа, ваши, безусловно, важные соображения я с удовольствием выслушаю попозже, – Даллор меня не подводит, сухое тёмное лицо остаётся невозмутимым. – Завещание господина Винкера Сарьэна вам сейчас вручит представитель банка, который держит в руках копию для каждого из вас.

Злой рык Олийши.

– Любой недовольный имеет право обратиться с жалобой как в суд города Брэгворда, так и непосредственно к Короне. Я лично прослежу, чтобы ваши иски рассмотрели в самые сжатые сроки. Сейчас же позвольте всем пожелать доброго вечера.

Эффектная пауза, которую я использую для того, чтобы вернуть родственникам возможность говорить, и многозначительно брошенное:

– Кроме господ Пигрона и Байрэса. К вам, уважаемые, есть несколько вопросов.

Впиваюсь взглядом в лица. Старший сын бледнеет, мешком оседает в кресло. Младший, наоборот, вспыхивает жарким румянцем. Прекрасно! Первый напуган, второй смущён. Прочие толпятся возле Биальда, но поздравлений я не слышу: странно было бы поздравлять подозреваемых в убийстве. Листы с волей покойного расходятся вмиг, не достаётся лишь той, что в приступе гнева разорвала свой в клочья.

– Госпожа Родери, – подошедший Файбэр почтительно протягивает мне документ, – вам не составит труда сделать копию для Олийши?

Хоть один порядочный в их семействе нашёлся! Своих чувств я не выдаю – нельзя, я на службе. Создаю точное подобие завещания и позволяю себе лишь одобрительный взгляд. Друг понятливо вежливо благодарит и направляется к двоюродной сестрице. Олийша же проявленное благородство принимает как должное. В какой-то степени мне её жаль – ведь она искренне надеялась на большее, приняв злые шутки деда за правду. Но четыре миллиона – сумма огромная; сколько б Олийша не задолжала, теперь её жизнь изменится… если она не виновница смерти Сарьэна.

Покидая гостиную, девица бросает хищный взгляд на Даллора. Мне становится весело. Господин столичный маг намечен в жертву как возможный жених. Оценивающе рассматриваю стройную до худобы фигуру, строгие черты лица, выразительный рот, слишком тонкие брови. Внешность на любителя. Мне раньше нравился такой тип мужчин, худощавых и тёмных, ироничных и умных, в чём-то даже опасных. Отношения с ними – всегда борьба, внутреннее напряжение и постоянная готовность к отпору, отвоёвыванию права на собственное мнение, поступки, жизнь. Когда-то именно это меня и привлекало… именно этого так не хватает Роллейну. Даглар слишком мягок, уступчив, предсказуем. Наша семейная жизнь состояла бы исключительно из моих приказов, которые он с желанием и усердием исполнял бы… бр-р.