— Ага. Вот только кого бы выбрать? — Его задумчивый взгляд перемещался то на Гибера, то на Мишу, то на меня.

— Давайте я пойду, — предложил я. — Инициатива, как известно, наказуема.

Начальник губрозыска побарабанил пальцами по столешнице.

— А сдюжишь?

— Постараюсь.

— Постараться — мало. Нужно сделать.

— Сделаю, товарищ Смушко.

— Хорошо! — Начальник губрозыска поднялся. — Я насчёт чоновцов пойду вопрос решать, а вы займитесь реквизитом и чтоб у меня…

Он с усмешкой погрозил пальцем в нашу сторону и вышел.

— Реквизит, — хмыкнул я. — Легко сказать — реквизит. И где мы его раздобудем?

— Ну ты же нэпмана из себя лепить будешь? — подмигнул Миша. — У нэпманов и возьмём.

— Это как? Сами грабить будем?

— Почти, — туманно сказал Гибер, который, похоже, был на одной волне с Михаилом.

Мы подъехали на выделенной завхозом пролётке к ресторану с броским названием «Сан-Франциско». Несмотря на постоянные перебои с электричеством, из окон увеселительного заведения лился свет.

У входа стоял швейцар в ливрее, который галантно открывал перед посетителями двери, а те, судя по довольной роже «халдея», как выразился Гибер, охотно давали тому на чай.

— Жирует публика, — вздохнул Миша. — Говорят, вечером по субботам там канкан показывают — почти голые девки по сцене скачут и задирают юбки.

— Что, посмотреть хочешь? — фыркнул я.

Уж чего-чего, а всякого «канкана» я за время службы насмотрелся. И с юбками, и без.

— У меня невеста есть, — обиделся Миша. — И, между прочим, я комсомолец и комсорг нашей организации. Ты, кстати, тоже, и у тебя ещё за прошлый месяц взнос не заплачен.

От услышанного я невольно развеселился. Господи, как давно не слышал этих слов. Прямо бальзам на душу. Когда вступал в комсомол, то делал это не по шкурным или карьерным соображениям, а по совести. Тогда я искренне верил и так же искренне хочу поверить теперь.

Пусть некоторые комсомольские вожаки в девяностые резко перекрасились в хозяев, а вернее, в хозяйчиков жизни. Бог им судья.

Я… я просто не такой. Может, испорченный перестройкой и прочими прелестями мира, в котором от моей некогда большой страны осталась только лишь часть. Может, немного чужой там, где я прожил почти пятьдесят лет.

Но вдруг этот мир примет меня?

— Не злись, дружище, — попросил я.

Миша улыбнулся.

— Никто и не злится.

Вдруг он напрягся.

— Погоди, вон вроде подходящий тип шкандыбает.

Я проследил его взгляд и понял, что под «типом» понимался субъект примерно моего роста и телосложения. Одет он был в костюм в большую полоску, на голове была шляпа, а в руке трость.

Он прошагал буквально в метре от нас и даже не обратил внимания. Нэпмана, как бабочку, привлекали яркие огни «Сан-Франциско».

— Что скажете, товарищ Гибер? Подойдёт? — спросил Михаил.

— Подойдёт, — оценил Гибер. — Иди к нему. Но только поделикатней — а то мне здесь только скандала не хватает.

Миша спрыгнул с пролётки и слегка развалистой походкой подошёл к нэпману.

— Товарищ, подождите.

Нэпман обернулся.

— Это вы мне?

— Да. Давайте, отойдёмте в сторонку, — казалось, Миша излучает саму изысканность и безмятежность, и потому нэпман без всякого сопротивления согласился отойти.

— Я из уголовного розыска, — тихо сказал мой друг и осторожно показал удостоверение. — Нам понадобится ваша помощь.

— Моя? — удивился нэпман. — Но, право слово, я даже не понимаю, какая от меня может быть польза органам.

— Существенная, — заверил Миша. — Однако вам понадобится ненадолго прокатиться с нами.

— Я что — задержан? — испугался мужчина в костюме.

Михаил улыбнулся. Будь у него другой цвет кожи, сейчас он был бы очень похож на молодого Эдди Мерфи времён его первых лучших фильмов.