Костюм заслуживал отдельного внимания. Он состоял из расклешённых от бедра брюк и короткого плаща без пояса, зато с двумя рядами пуговиц. Между лацканами виднелась горловина водолазки. И всё это – мерцало. Приблизив изображение ещё, я поняла, что вся ткань на господине прошита какой-то нитью, причём не абы как, а по форме геометрических узоров, и по этой нити бегает искра чуть рыжеватого света, придавая серой ткани тёплый оттенок. По параллельным нитям искры бежали синхронно, отчего то одна, то другая часть тела дядечки подсвечивалась, как на дискотеке, да ещё в такт шагам.

Я так залюбовалась на мужчину – а он был высоким, подтянутым и ничуть не проигрывал от контровой подсветки, – что не сразу обратила внимание на его спутницу.

На той тоже что-то переливалось, но не так ярко и в более холодном спектре. Искры бегали тоже по плащу с двойным рядом пуговиц, вот только в декольте никакой водолазки не наблюдалось, да и край гофрированной юбки едва виднелся из-под полы.

Сама же девушка… выглядела, как пособие по косметологии и пластической хирургии. То есть, огромные губы имели довольно естественную форму, и если бы не огромные опахала ресниц и, кажется, цветные линзы, можно было бы предположить… Но нет. Сто пятьдесят лет прошло, а каноны внешности для девушки в поисках спонсора не поменялись. Наверное, что-то биологическое… Разве что волосы у барышни были светло-голубые и слегка серебрились под светом складских ламп, да и пляжные локоны, на мой взгляд, были уж слишком пляжными для рабочей обстановки.

Впрочем, чего греха таить, в своё время я бы дорого дала, чтобы выглядеть, как она. А сейчас в особенности! Даже злость какая-то внутри завелась – она вот с волосами и с фигурой и в крутых шмотках, наверняка модных! А я – робот. Ну где справедливость?

Я так засмотрелась на этих людей из будущего, что чуть не прохлопала, о чём они говорили, а когда очнулась, тут же услышала претензию.

– А почему этот робот стоит и ничего не делает? – спросил мужчина. Я напряглась.

Девушка картинно закатила глаза.

– Да они там в отделе закупок хватают на аукционах конфискат какой-то по дешёвке, а мы тут потом мучаемся с настройкой!

– Ну, мучаетесь, скорее всего, не вы, а техники, – негромко заметил мужчина.

Тем временем Скрепыш сориентировался и вывесил над головами людей таблички:

дейсдарыня Нагибко, менеджер по целевому верхазингу

комсдарь Валетов, менеджер по общему верхазингу

Я уставилась на странные слова, но на вопросы времени не было.

– А они мучают меня! – капризно заявила Нагибко. – Этого, наверное, и настроить не смогли!

Валетов поднял точёную бровь. Он точно их выщипывает, не бывает таких в природе.

– Наверное? Менеджер Нагибко, стесняюсь напомнить, вы ответственная за это хранилище. Почему вы не можете точно сказать, настроены у вас роботы или нет?

Мне очень захотелось снова присесть на ящик. Вот эта перекачанная фифа – ответственная за мой склад?! Как-то совсем иначе я представляла себе кладовщиков! Злость в глубине моей электронной души выросла стократно. Это что же, выходит, какая-то некомпетентная соска виновата в том, что я тут бегаю за Сеней? То есть, ей можно миниюбку, перекачанные губы и пляжные локоны, а мне – даже человеческого тела не дали, и при этом она ещё и смеет не делать свою работу как следует, а всё равно надо мной главная?! Да я даже будучи человеком не позволяла себе ни так халтурить, ни так одеваться! Какого чёрта!

Вот так и возникает в роботах классовая ненависть.

Дева всплеснула руками – до сих пор она держала их в карманах, а теперь я увидела, что на кончиках пальцев у неё какие-то металлические колпачки с блестящими вставками. И на удивление не торчат километровые ногти.