«Я в астрале! – констатировало парализованное ужасом сознание. – Но как? Как я сюда попала?»

Выяснять времени не было, надо было скорее уносить ноги. Я дотянулась до террариумов и ступила на табурет. Тот пошатнулся, но не упал. Окончательно вскарабкавшись на него, я затылком почуяла взгляд морока. Упёршись мерзкими конечностями в стены, паук завис под потолком. Его неморгающий взгляд помутневших глаз застыл в хищном прищуре. Я поняла –морок собирается атаковать. Различив в темноте дверь лаборатории в ореоле зелёного света, я опёрлась о стену и дотянулась до ручки. Паучиха приблизилась в ту же секунду. Быстро перебирая изогнутыми ногами, она оказалась совсем рядом, когда я открыла дверь и выскользнула на свет.

Не сразу осознав, где очутилась, я принялась пробираться сквозь заросли колючих кустарников. Лишь мгновение спустя я поняла, что именно так жило пространство моей лаборатории. Оно насквозь проросло живительной силой природы и её магией.

Чёрная тень настигала, шурша позади травой и нагоняя плотный туман. Одно из деревьев, казалось, выросло прямо из стены и протянуло извилистые корни к моему рабочему столу. Я не заметила и споткнулась о них. Позади раздался неприятный хруст, а ноги стянули тугие нити паутины. Она крутилась вокруг меня, сплетая тягучей слюной, – как паук крутится вокруг мухи, угодившей в его сети.

Мне стало душно. Я хваталась за стебли, тщетно пытаясь отползти. Но любое шевеление лишь злило хищника, и морок работал быстрее.

– Отпусти меня, – взмолилась я.

В ответ существо лишь обдало смердящим дыханием.

– Прошу тебя…

Тягучая слюна потянулась из отвратительной пасти – паучиха нависла надо мной.

«Кого я прошу? Ничего не поможет…» – размышляла я, когда впереди мелькнула чья-то тень.

«Наверняка это бабушка!»

Морок узрел гостя и вытянул несоразмерно маленькую голову вперёд. Внезапно нечто вылетело из листвы и упало где-то недалеко в траве. Я вытянула руку, стараясь дотянуться, но паучиха оказалась быстрее. Она кинулась к вещице и, откопав её в гуще луговых колосьев, подняла над землёй. Не больше увесистого камня, тёмная округлая шкатулка была тем самым наваждением с навязчивой рапсодией.

– Не открывай! – крикнула я, замерев в наигранном ужасе.

Хотя в силу обстоятельств ужас не был таким уж и наигранным, я не имела понятия, как сработает колдовство музыкой; не знала, как после этого поведёт себя морок.

Глаза сжались до узких щелей, и в следующее мгновение она с лёгкостью смахнула резную крышку. На зеркальной поверхности закрутилась изящная балерина. Деликатный механизм сработал, и миниатюрные молоточки принялись отбивать до боли знакомую мелодию. Я была уверена, что когда-то, где-то, от кого-то уже слышала этот простой мотив, но никак не могла припомнить сей момент.

Паучиха покрутила шкатулку и швырнула её туда же, откуда та недавно прилетела. Вещь ударилась о стену и разлетелась на части. Для меня всё стихло, но только не для морока. Он всё ещё слышал ту музыку, что извлекал магический предмет. Его голова вертелась из стороны в сторону в попытках найти источник, которого теперь не было вовсе. Рапсодия проклятьем поселилась в голове паучихи, и та принялась метаться по лаборатории. В конце концов её проворные лапы схватили меня за ноги, и я повисла над травой. Она несла меня над шипящими змеями, над полом колдовской лавки, что был покрыт светящимися магическими символами, и над треснутым асфальтом разбитых улиц сумрака.

Я чувствовала, как теряю силы, отдаляясь от знакомого места и своего тела; чувствовала, как тщетны мои попытки запомнить её извилистый путь. Морок нёс меня над разрушенными зданиями вдоль покосившихся стен сначала высоко над землей, а потом, ловко пробежавшись по отвесной стене, спустился под землю – в сырые коридоры подземелья. Здесь смердело гнилью и нечистотами, здесь по углам ютились серые безликие тени. Одна из них застыла, словно почуяв живого, и увязалась за нами.