– То есть ты был уверен, что застанешь меня здесь?

– Нет. Ты мог быть где угодно. Но я знал, что еще год назад ты проживал в этой квартире.

– Откуда?

– Я долго готовился к поездке сюда. Морально, я имею в виду. Но как только планировал ее, сразу какие-то дела наклевывались. Их можно было отложить. Но я хватался за них, чтобы найти причину не поехать. В прошлом году я решил и забронировал билеты. А еще попросил одного из своих друзей-грузин, не потерявшего связи с родиной, узнать, кто сейчас живет в нашей квартире. Сообщили, что ты. Спросили, хочу ли я узнать подробности о тебе. Я ответил отрицательно. Думал, что у тебя все хорошо.

– У человека, живущего в такой хибаре, разве может быть все хорошо? – фыркнул Зура.

– Я не знал, что тут все по-прежнему. Наша улица – одна из артерий сердца Тбилиси. То есть район – супер. Дом старинный. Над аркой даже мозаика девятнадцатого века сохранилась. Это офигеть, как круто, жить в историческом центре в доме дореволюционной постройки. В Москве, как и в тех европейских столицах, где я бывал, это могут себе позволить только богатые люди. Я думал, тут все отреставрировано, перестроено, обновлено в техническом плане. Как на Руставели, например, или у бань. Я прогулялся по улицам. Красота кругом.

– Я не зря сказал, что за фасадами скрываются руины, – пожал мощными плечами брат и вернулся к основной теме разговора. – Почему же ты не приехал в прошлом году? Опять струсил?

– В тот раз нет. Не получилось реально.

Зураб даже не стал делать вид, что поверил. Он сел за стол и выпил еще чачи. Дато видел, что он вливает ее в себя через силу, не получая удовольствия, хлещет виноградный самогон. И ведь не законченный алкаш. Те пьянеют мгновенно. А Зураб чуть захмелел и продолжает накачиваться…

Неужели приезд брата так его взбудоражил?

– Я скоро уйду, – сказал Дато. – Но хочу спросить перед этим…

Густые брови Зуры взметнулись вверх.

– Если б я захотел остаться у тебя, ты бы меня выгнал?

– А… Вот ты о чем… – Он покосился на бутылку, но пить не стал. – Выгнать не выгнал бы, но… Убедил бы тебя тут не оставаться.

– Причина?

– Мне тебя положить некуда. Знаю, по законам гостеприимства я обязан уступить тебе постель, а сам лечь на полу, но у меня спина надорвана, ей комфорт нужен.

– А что с остальными кроватями? Их было три.

– Две, деревянные, я давно сжег, когда мы тут без света и тепла сидели.

– А железная?

– Занята.

– Так у тебя… Кто-то?.. – Дато указал на закрытую дверь соседней комнаты.

– Да.

– Что ж… Мне пора.

– Не спросишь, кто занял нашу мальчишескую спальню?

– Думаю, это не мое дело.

– Ошибаешься. Это дело и твое тоже.

– Не понял…

– Сейчас поймешь.

С этими словами Зураб шагнул к двери и открыл ее.

Это была их детская… Дато помнил каждый ее сантиметр. Именно сантиметр, потому что комната была крайне мала. Десять квадратных метров от силы. В квартире Давида сейчас ванная больше, и ему в ней порой не хватает места. А в детской они обитали когда-то втроем. И каждый сантиметр имел значение. Например, Зура мечтал иметь отдельный стол, чтоб рисовать за ним, он был согласен даже на табурет. Если усесться на пол, то можно удобно разместиться, и братья не будут ему мешать (они делали уроки за одним столом, постоянно толкаясь локтями). Не хватало сантиметра, чтобы стол вошел между кроватями, а другого свободного пространства не было.

Но сейчас в комнате оказалось довольно много места. В ней осталась одна кровать и письменный стол, тот самый, за которым они толкались локтями. На нем вместо книг, альбомов и всякого хлама, таскаемого в дом Гиоргием, грудой были навалены вещи: одежда, рюкзак, какая-то котомка весьма потрепанного вида. На кровати же лежал мужчина. А Дато подумал, что у Зуры девушка ночует.